Четверг, 28 марта
Shadow

Тайна Родительства

15:53 10.11.2020ДОМАШНЯЯ ЦЕРКОВЬТайна РодительстваПротоиерей Максим Козлов

Тема родительства настолько же многогранна и неисчерпаема, насколько таинственны и глубоки её корни. Почему дети у первых людей появились только после грехопадения? Ведь с самого сотворения человека Богом было заповедано: «Плодитесь и размножайтесь» (ср. Быт. 1, 28),— недоумевает наш современник, пытаясь осмыслить это высокое призвание в свете Священного Писания и христианского вероучения. Ответы опытного пастыря и богослова протоиерея Максима КОЗЛОВА ему в помощь.

Отец Максим, мы можем предположить, что Адам и Ева до грехопадения жили как муж и жена? Если да, то почему у них не было детей?

Конечно, телесность у Адама и Евы была другой, чем та, которой мы обладаем теперь. Но мы не знаем, какого рода она была у первых людей до их грехопадения. Мы знаем только, что это была телесность, и это всё, что мы можем о ней сказать. Правда, некие её признаки открыл нам Спаситель, являясь Своим ученикам после Воскресения в Своём человеческом естестве, но уже преображённом и прославленном. Он проходил сквозь стены, «когда двери дома, где собирались ученики Его, были заперты» (Ин. 20, 19); в день Воскресения Его не узнавали, пока Он не хотел этого: ни Мария Магдалина у Гроба, которой Он сказал: «…не прикасайся ко Мне, ибо Я еще не восшел к Отцу Моему…» (Ин. 20, 17), ни Его ученики Лука и Клеопа, которые «шли в селение, отстоящее стадий на шестьдесят от Иерусалима, называемое Эммаус» (Лк. 24, 13). И в тот же день вечером Он явился одиннадцати Апостолам и бывшим с ними, которые, «смутившись и испугавшись, подумали, что видят духа. Но Он сказал им: что смущаетесь? <…> Посмотрите на руки Мои и на ноги Мои; это Я Сам; осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух плоти и костей не имеет, как видите у Меня. И, сказав это, показал им руки и ноги» (Лк. 24, 37–40). Исходя из этого, мы всё-таки как-то можем предполагать, какова природа была у людей до грехопадения.

В отношении же исполнения заповеди «плодитесь и размножайтесь» святые отцы говорят, что первые люди исполнили бы её в любом случае, даже если бы грехопадения не было: ведь слово Божие не бывает ложным, и умножение человеческого рода имело бы место, но ныне для нас неведомым способом.

Детородные функции организма так же, как и вообще законы естественной физиологии человека (разного рода функциональные системы, пищеварение, выделения, сон), были изначально сотворены Господом такими, какие они и сейчас есть, или они видоизменились вместе со всем естеством человека после грехопадения?

— Сейчас они как часть человеческого естества находятся в падшем, искажённом виде. Человек был сотворён для того, чтобы жить вечно, в то время как главное искажение его телесного состава после грехопадения состоит в том, что он подвержен умиранию. Смерть, по словам апостола Павла, вошла в нашу жизнь, что и повлекло все те изменения, которые мы теперь в себе несём. Замысла Божия на то, чтобы человек, скажем медицинским языком, как физическое существо старел и умирал, нет.

— Если Господь сказал Еве: «…в болезни будешь рождать детей» (Быт. 3, 16), то почему нередко случается, что женщины, сильно грешившие или даже неоднократно делавшие аборты, порой легко и безболезненно рожают?

— Слова: «В болезни будешь рождать детей» — не подразумевают только двух-трёх-пяти-двенадцати часов схваток и появления ребёнка на свет, а включают в себя и период чревоношения, и деторождения, и вскармливания, то есть все те ограничения, которые входят в жизнь женщины в связи с вынашиванием и рождением ребёнка. Так что Святое Писание говорит о всём этом периоде в жизни женщины, который, безусловно, является нелёгким. В прошлые века, когда люди в целом были телесно крепче и роды проходили по большей части благополучнее, женщины простых сословий могли рожать прямо на месте, где они обычно трудились, и буквально через несколько часов возвращаться к своим каждодневным семейным попечениям. В нынешней довольно специфической ситуации, когда люди живут, с одной стороны, дольше, а с другой стороны, в постоянной болезненности, эти слова Писания стали пониматься в том специфическом разрезе, который прозвучал в данном вопросе.

— Как объяснить с точки зрения справедливости случаи, когда женщина, никогда не грешившая против седьмой заповеди, претерпевает многие скорби при беременности, родах, имеет тяжёлые гинекологические заболевания или у неё бесплодный супруг?

— Для того, чтобы ответить на этот вопрос, достаточно прочитать книгу Иова. И кроме того, в житиях святых, в святоотеческой литературе такое количество примеров о видимом преуспеянии грешников в этом мире и о скорбях праведников, что тут уже ничего ни прибавить, ни убавить.

— Если женщина не замужем и уже понятно, что эта жизненная ситуация для неё практически неизменна, но она очень хочет иметь ребёнка, может ли она пойти на внебрачную связь только для того, чтобы забеременеть?

— В желании незамужней женщины, у которой не сложилась семейная жизнь, во что бы то ни стало заиметь ребёнка при всех как бы разумных побуждениях есть конечное неприятие воли Божией о нас. Если почему-то, вопреки нашему желанию, Господь так устрояет наш жизненный путь, что мы оказываемся в одиночестве, то нужно это как волю Божию о себе принять. И если почему-либо супруги бездетны, а мужу очень хочется иметь ребёнка, недопустимо пытаться завести его на стороне. Нельзя забывать, что во всём этом есть Божий Промысел, суть которого мы просто до поры до времени не понимаем. Достаточно вспомнить хотя бы хрестоматийно известный исторический пример, когда в семье князя Московского Василия III детей не было и он по многим разумным причинам, и даже получив согласие церковных иерархов, отправил свою первую супругу в монастырь и женился на другой — Елене Глинской. Мы знаем, кто стал плодом этого законного и санкционированного Церковью союза — тот, с кого началась самая страшная смута на Руси, будущий великий царь Московский Иоанн IV, прозванный в народе Грозным. Это очень яркий пример того, что бывает, когда как бы здравый разум говорит одно, а непреложный нравственный закон — другое. И когда такого рода сложные коллизии входят в нашу жизнь, христианин должен руководствоваться не всей совокупностью разного рода побуждений, а единым нравственным законом.

— А почему в Ветхом Завете в неплодстве обвиняется женщина и в наше время, как правило, сохраняется такая же тенденция, хотя наука доказала примерно равное соотношение женщин и мужчин, которые не могут иметь детей?

— Во-первых, в Ветхом Завете не обвиняется в неплодстве только женщина. В нём, в отличие от Нового Завета, говорится о возможности мужа отпустить свою жену в том случае, если у них нет детей, что, кстати, давало право на брак — как ей, так и ему. Другое дело, что по чисто социальным основаниям оно чаще реализовывалось мужем, чем женой. Во-вторых, мы не можем в точности судить о том, что во втором тысячелетии до Рождества Христова, во времена пророка и боговидца Моисея, являлось по преимуществу причиной неплодства. Быть может, тогда половые расстройства мужчин встречались реже, чем те или иные недуги у женщин, ибо Моисеево законодательство очень реалистично, оно не есть набор простых максим, но конкретный путеводитель ветхозаветных евреев к исполнению правды Божией. В христианском же обществе нет тенденции обвинять женщину в отсутствии детей. Это может происходить только в конкретной семье от тех нестроений, которые в ней из-за отсутствия детей возникают, тем более что по канониче­скому праву ни неплодство мужа, ни неплодство жены не является причиной для развода.

— Отсутствие детей или внуков допустимо расценивать как Божие наказание?

— Опять же, не всегда наказание. Иногда это милость. Для того же Василия III отсутствие детей было милостью. Иногда то, что чисто по-человечески кажется горем, с точки зрения вечности оказывается благом. Даже переживаемая как трагедия смерть ребёнка в младенчестве на путях Божьего Промысла может явиться благом, потому что мы не знаем, кем бы стал ребёнок, достигнув взрослого возраста. Хорошо известна история матери поэта-декабриста Константина Рылеева, которого она вымолила, так как он должен был умереть в младенчестве от тяжёлой болезни. Однако Господь по неотступным молитвам матери, открыв ей, чем всё кончится — вплоть до смертной казни, попустил ему вырасти; правда, тоже по милости Своей, приведя его, единственного из приговорённых, к покаянию. Он покаялся в том, что совершил, и умер в примирении с Богом, совестью и с Церковью. Но, оборачиваясь в его детство, мы можем спросить: была бы скорбь матери от смерти своего ещё безгрешного сына больше, чем та, которую она понесла в итоге?

— Может ли православная семья обойтись без детей?

— Если речь идёт о бесчадии, которое попускается Богом как крест, как испытание семьи, то, конечно, само по себе отсутствие детей, невозможность чадородия не есть основание для разрушения семьи. Семья может жить полнотой жизни во Христе и без детей. Да, со своими особенностями, со своими скорбями, но это может быть полная и глубоко верующая семья. Если же речь идёт о нежелании иметь детей при сохранении плотских отношений, то это безусловный грех, и грех против замысла Божия о семье, когда мы сами себе решаем, что нам нужно в нашей жизни, и Бога в неё, да ещё в столь главном, не пускаем. И этого в семье православных людей быть не должно. Но мы знаем примеры исключительного подвига семейного супружества, являющегося совместным бытием брата и сестры во Христе, которые в мирской жизни проходят путь практически жизни монашеской — телесного воздержания друг от друга, но при этом духовной близости. К примеру, так жили со своими супругами отец Иоанн Кронштадтский и философ Алексей Фёдорович Лосев, ставший монахом в миру с именем Андроник. Конечно, это высочайший подвиг, который нельзя возлагать на себя самочинно, а только по благословению и совету опытнейшего духовника, не менее чем старца, и понести его пред Богом так, чтобы люди о нём не знали. И это тоже может быть христианский путь семейной жизни без детей.

— Нужно ли ждать укрепления в вере, прежде чем заводить детей?

— Как известно, дети появляются вне прямой зависимости от благочестия, воцерковлённости и веры мужа и жены. Думается, что вопрос: стоит ли заводить детей, пока мы ощущаем себя маловерными? — скорее нужно поставить так: стоит ли вступать в брачный союз, да ещё в венчанный, пока мы в вере колеблемся, а уж когда укрепимся душой, тогда и жениться и детей рожать?

— Большинство священников считают, что христианин не вправе заниматься планированием детей и должен иметь их столько, сколько Бог посылает. Мы ведь верим, что Господь не даст никому креста сверх сил и, значит, даруемое Им количество детей полезно и благотворно именно для этой конкретной семьи. Не есть ли уклонение от деторождения (да­же самым невинным образом) маловерием и в каком-то смысле богоборчеством?

— Отвечу на это недоумение словами отцов Архиерейского Собора 2000 года. В «Основах социальной концепции…» по поводу планирования семьи говорится: «Христианским супругам следует помнить, что продолжение человеческого рода является одной из основных целей богоустановленного брачного союза. Намеренный отказ от рождения детей из эгоистических побуждений обесценивает брак и является несомненным грехом <…> Принижение социальной значимости материнства и отцовства приводит к тому, что дети начинают восприниматься как ненужная обуза; оно также способствует отчуждению и развитию антагонизма между поколениями». Кроме того, можно вспомнить то, что писал о проблемах деторождения приснопамятный митрополит Антоний Сурожский, который имел огромный опыт и знание того, что такое подлинная семья и что такое ответственное отношение к ней. Вспомним слова пророка Давида: «Вот наследие от Господа: дети; награда от Него — плод чрева» (Пс. 126, 3).

— Если Церковь более или менее спокойно относится к выкидышам, то почему считается грехом экстракорпоральное оплодотворение, когда некоторые из зародышей в пробирке сами погибают, не будучи сознательно убиенными?

— Да потому, что те, кто прибегает к экстракорпоральному оплодотворению, сознательно идут на то, что некоторые из зародышей, оплодотворённых в пробирке, наверняка будут убиты; потому что нет пока таких методик, которые подразумевали бы оплодотворение только одной яйцеклетки и её внедрение в матку матери. Если такие результаты будут достигнуты и при этом вероятность благополучного рождения ребёнка уже не окажется одной из ста, и вам не придётся повторять эти эксперименты второй, третий, десятый раз, тогда можно ставить вопрос о допустимости участия православных в подобного рода медицинских проектах. А пока — нет.

— Почему в Церкви не принято молиться об упокоении ребёнка, погибшего при непроизвольном аборте, в то время как о сознательно умерщвлённых во чреве при искусственных абортах детях существуют даже специальные молитвы?

— Этот вопрос основан на недоразумении. В церковном Требнике есть специальные молитвы, обращённые к женщине, у которой произошёл выкидыш. И видимо, именно эти молитвы современным сознанием могут пониматься как молитвы женщины, сделавшей аборт, то есть как некая для неё санкция на возвращение к церковной жизни, что является совершенно неправильным. Женщина, сознательно пошедшая на аборт, подлежит церковной епитимье в том случае, если она пришла к осознанию того тягчайшего греха, который она и, как правило, её окружающие совершили, и если она в этом грехе раскаялась. И только после этого, после понесения епитимьи и принятия того, что священник сказал, как ей дальше жить и как быть со своими близкими, коль уж такое в её жизни случилось, эта женщина может возобновить своё дальнейшее бытие в Церкви.

— Надо ли каким-то особым образом молиться женщине, если она не уверена, был ли у неё выкидыш, например, в случае маточного кровотечения и при отсутствии гистологического анализа, когда клинически трудно было различить, какая именно сложилась ситуация?

— Если у женщины есть основания предполагать, что новая жизнь, которая могла в ней начаться и не началась по причине либо её дальнейшего невоздержания, либо какого-то небрежения, либо сознательного нежелания иметь ребёнка, если страх того, что она вдруг забеременела, на психосоматическом уровне мог повлечь отторжение организмом того, кто впоследствии мог стать её чадом, то, конечно, всегда лучше сугубо помолиться и, испытав свою совесть, покаяться, чем считать себя в этом нравственно безупречной. Но именно искреннее испытание собственной совести, а не самые совершенные гистологические анализы должно быть для православной христианки критерием осознания случившегося.

— Как Церковь относится к дородовой диагностике врождённых пороков развития плода?

— Если под этим имеется в виду, что благовременное определение недугов будущего младенца должно стать основанием для «своевременного» совершения аборта, то, конечно же, Церковь не принимает подобной логики. Этот вывод для церковного человека однозначно неприемлем. Нужна ли дородовая диагностика беременной женщине применительно к подготовке себя к родам — не знаю. Зато я знаю многих православных матерей, которые, будучи беременными и делая УЗИ по просьбе врачей, просили их не говорить пол будущего ребёнка, чтобы не лишать себя всей радости восприятия родившегося младенца, который придёт в этот мир. На мой взгляд, пользы в дородовой диагностике всё-таки меньше, чем нервов, смущения и неупования на Бога, которое из всего этого может следовать.

— Но если во время беременности врачи обнаруживают у плода какую-то серьёзную патологию, что тогда?

— Помнить, как бы жестоко это ни звучало, что и идиоты — вечной жизни наследники. Тот, у кого церебральный паралич или синдром Дауна, разве из-за этого лишится Царствия Небесного? И если по Промыслу Божьему ребёнку ещё от утробы матери отпущена такая болезнь, то христианин должен с верой это принять и как собственный жизненный крест это понести, тем более что ещё далеко не факт, что ребёнок родится настолько больной, как нынче особенно перестраховывающиеся врачи говорят при одной только возможности родовой травмы.

Сейчас, как известно, в случае, если ребёнок может родиться больным, врачи советуют его родителям не рожать: мол, зачем вам эти проблемы, вы же в таком возрасте, что у вас ещё могут быть дети? И вообще, вы сейчас не человека убьёте, а уберёте проблему, и у вас потом всё будет хорошо. И, безусловно, это абсолютно нехристианский подход.

— И даже когда врачи стопроцентно уверены, что мозг ребёнка во чреве матери не развивается (а это значит, что родится идиот), и в таком случае надо рожать?

— Да, безусловно. Нет таких жизненных ситуаций, которые бы предполагали убийство младенца во чреве, даже предполагаемая и самая тяжкая его болезнь. Ведь почему-то на путях Промысла Божия и идиотам попускается в эту жизнь войти. Как, для чего, почему им жить в таком состоянии, почему нам нести такой крест, отсюда, может быть, и не видно. Но отказываться от него таким злодейским образом христианину не подобает никак.

— Многие гинекологи утверждают, что у строго постящихся нарушается женский цикл, а у многих он вообще пропадает. Учитывая желание женщины иметь детей, не является ли такой пост греховным?

— Хорошо бы спросить у этих гинекологов, как в таком случае православная Россия прожила тысячу лет и почему наши в большинстве своём строго постившиеся предки как раз в области, вверенной их врачебному попечению, были явно здоровее нас, о чём свидетельствует классическая русская многодетная семья — от царей до крестьян. Скорее всего, они скажут, что жизнь была здоровее. Но тем более, значит, пост никак не влиял на умаление женской репродуктивной функции.

Другое дело, если речь идёт о выявленных специфических заболеваниях, которые пришлись на период подготовки к беременности или когда есть какие-то проблемы с рождением ребёнка, связанные с конкретным состоянием здоровья конкретной женщины, то тогда, безусловно, надо руководствоваться тем общим правилом, что соблюдение поста для болящих необходимо по силе и мере их заболеваний. Но только я бы эти слова не трактовал в том смысле, что, мол, нынче такие времена, что все болезни от дурной экологии, из-за чего всем нужно полностью отменить пост и есть только мясо и яйца, непрестанно пить либо молоко, либо кока-колу, лакомиться сластями и таким странным образом оздоравливаться.

— Сейчас во многих журналах и книгах для будущих мам пишется, что во время беременности женщина может находиться в интимных отношениях со своим мужем, что это не мешает ни ребёнку, ни матери.

— Всё зависит от того, что мы хотим заложить в своем ребёнке.

Благоразумнее поступит семья, которая или вовсе откажется от интимной близости, или минимизирует её, заменив плотское супружеское общение естественными проявлениями ласки, нежности, по возможности более частым пребыванием друг с другом, которое тоже может давать полноту и душевного, и телесного единения. Мудрая жена и тактичный муж найдут, как пройти рука об руку, не отдаляясь друг от друга в этот период естественного воздержания при деторождении.

Ведь период пребывания во чреве матери в значительной мере формирует человеческие наклонности. Не только телесное, но и душевное состояние матери — с любовью или отторжением она ожидает того, кого носит под сердцем, — не может не сказываться на нём. На него не могут не воздействовать и отношения родителей, и сам климат в семье. Поэтому если иные светские люди и пожелают видеть своих детей страстными, устремлёнными в сферу телесности и половой жизни, что для их мировоззрения естественно и нормально, то христиане, скорее, будут стремиться заложить в своих чадах готовность к воздержанию и мере, чтобы в них преобладало духовное над телесным.

Материал подготовила Елизавета ГРИН

 

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *