01:34 24.12.2019СВЕТИЛЬНИКИ ВСЕЛЕННОЙПАТРИАРХ ИОАКИМ (1674–1690)
Личность патриарха Иоакима в сохранившихся документах и трудах церковных историков вырисовывается как удивительно разносторонняя и противоречивая. По мнению одних — это была фигура «зловещая», символ жестокости и безграмотности. По мнению других — это идеал благоговейного почитания русских святынь, столп истинного благочестия, образец милосердия, поборник мира и верный сторонник Петра Великого.
Иван Петрович Савелов, будущий Святейший Патриарх Иоаким, происходил из рода московских служилых дворян. О его жизни до пострига известно мало. Согласно не беспристрастному мнению диакона Феодора, старообрядческого писателя: «Иоаким в молодости был далек от церковности, богословской школы и даже любительской церковной начитанности никакой не имел, а был даже неграмотен. Смолоду долго жил в деревне, любил охоту и редко бывал в церкви».
«Цареву службу» он отбывал в приграничной с Польшей прифронтовой полосе. Однако к 35-ти годам молодой офицер овдовел, потеряв в моровом поветрии не только жену, но и четверых детей. Видя в этом Промысл Божий, Иван Петрович оставляет свою карьеру и принимает постриг в киевском Межигорском монастыре. Существует мнение, в противовес старообрядческому писателю, что Иоаким учился в Киево-Могилянской коллегии, которая переживала тогда свой расцвет, и был «сведущ в богословских науках».
Активная административно-хозяйственная деятельность молодого монаха на благо Межигорской обители и его успешный послужной список в прошлом привлекли к нему внимание священноначалия. Приехав как-то в Москву по делам монастыря, Иоакима более не отпустили далеко от столицы. Патриарх Никон лично назначил его строителем в Иверский монастырь на Валдай. Спокойное пребывание в богатом патриаршем Иверском монастыре вскоре кончилось. Скандальный уход Никона из Москвы летом 1658 года был воспринят Иоакимом как нарушение дисциплины. Иоаким всегда отличался особым почтением к начальству, часто именовав себя «холопом государя». После осуждения Патриарха Никона собором 1660 года иверский строитель просил у начальства отпустить его «паки во обещание монашества его», в Межигорский монастырь. Но челобитная только привлекла внимание к законопослушному иноку. Его назначают в Новоспасский монастырь на должность келаря, а через некоторое время в 1664 году переводят архимандритом Чудова монастыря — в то время центрального монастыря Московского Кремля и всей Руси.
Активная административно-хозяйственная деятельность молодого монаха на благо Межигорской обители и его успешный послужной список в прошлом привлекли к нему внимание священноначалия. Приехав как-то в Москву по делам монастыря, Иоакима более не отпустили далеко от столицы. Патриарх Никон лично назначил его строителем в Иверский монастырь на Валдай. Спокойное пребывание в богатом патриаршем Иверском монастыре вскоре кончилось. Скандальный уход Никона из Москвы летом 1658 года был воспринят Иоакимом как нарушение дисциплины. Иоаким всегда отличался особым почтением к начальству, часто именовав себя «холопом государя». После осуждения Патриарха Никона собором 1660 года иверский строитель просил у начальства отпустить его «паки во обещание монашества его», в Межигорский монастырь. Но челобитная только привлекла внимание к законопослушному иноку. Его назначают в Новоспасский монастырь на должность келаря, а через некоторое время в 1664 году переводят архимандритом Чудова монастыря — в то время центрального монастыря Московского Кремля и всей Руси.
Карьерный рост Иоакима был молниеносным. Сам царь Алексей Михайлович «вельми любил и почитал» нового архимандрита, почасту призывал во дворец «пресветлые свои государские очи видеть и беседовал с ним зело любезно, и в сладость выслушивал его о всяких своих великих царственных делах, зная его как мужа праведного и добродетельного, тихого и кроткого», — сообщает биограф Иоакима. Да и поведение самого архимандрита было «зело благостройно и чинно». На братию он старался воздействовать одним лишь добрым примером и «всею любовию». Менее чем через десять лет в 1672 году он поставляется Новгородским митрополитом. И сразу же привлекается к делам патриаршего управления, в виду болезни престарелого патриарха Питирима. По кончине же последнего, менее чем через год, Иоаким был избран следующим предстоятелем Русской Церкви. Карьера Иоакима обязана была его отношению к властьимущим. Со слов будущего патриарха царю Алексею Михайловичу, он «не знал ни старой веры, ни новой, но что велят начальники, то и готов был творить и слушать их во всем!»
К чести Иоакима надо отметить, что его дружба с государственной властью не сводились к достижению своих корыстных (карьерных) интересов. Патриарх желал «порадеть Русской Православной Церкви». Он добился того, что не удалось даже Никону, который мог лишь безуспешно возмущаться властью светских чиновников над духовенством. С самого вступления на патриаршество Иоаким собрал Собор и на нем поставил вопрос об упразднении Монастырского Приказа, о неподсудности духовенства светским властям. И сумел добиться этого: Монастырский Приказ не на словах, а на деле был закрыт, администрация, суд и финансы — все перешли в руки духовенства. Всем же бывшим чиновникам-мирянам предоставлена только роль «канцеляристов и исполнителей духовных решений и приговоров». Таким образом, патриарх Иоаким боролся с засильем царской администрации, что делал и Никон, но только менее успешно.
Во время его патриаршества Соборы были частым явлением в жизни русского православия — 1675, 1682, 1683… 1690 годы. На них Иоаким твердо настаивал на неприкосновенности церковного ведомства, держа натиск государственной бюрократии с ее желанием подчинить себе и церковное ведомство. Он обращал внимание и на материальное положение духовенства, добился надела церквей землями, облегчил епархиальные сборы и ввел в них количественное единообразие. Общая норма для всех епархиальных властей в собирании церковной дани с духовенства и подведомственных им учреждений была необходима, так как со времени учреждения патриаршества и особенно при Никоне сборы эти значительно усилились и, кроме того, всецело зависели от произвола местных епархиальных властей. Для упорядочения жизни церковно-канонической и устранения некоторых различий в совершении литургии и других церковных служб пересмотрены были чины литургий святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, исправлен и напечатан заново Типикон, который и в настоящее время существует почти в том же виде. Соборы также запретили заводить малые монастыри, ограничили свободу пострижения в монахи, велели искоренить бродяжничество монахов, а также постановили во всех монастырях заводить общежития.
После шести лет царствования (1676–1682.) царь Федор Алексеевич скончался бездетным. В результате дворцовой смуты (стрелецкого бунта) царями были провозглашены оба сына Алексея Михайловича от разных жен — братья Иван и Петр Алексеевичи, а сестра их Софья — правительницей-регеншей. Это положение длилось с 1682 по 1689 год. На стороне юного 10-летнего Петра стоял Патриарх Иоаким, на стороне Ивана — стрельцы. Смута, однако, улеглась не сразу. Ее новая вспышка вынудила всех трех «царей» бежать временно в Троице Сергиевскую Лавру, а увещателем «расходившихся стрельцов» был патриарх.
Патриарх Иоаким отличался ревностью к строгому исполнению церковных канонов. Он пересмотрел чины литургии святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста, устранил некоторые несоответствия в богослужебной практике. Кроме того, Патриарх Иоаким исправил и издал Типикон, который и поныне употребляется в Русской Православной Церкви почти в неизменном виде. Много трудов он положил для уврачевания раскола, воздействуя на старообрядцев не только административными мерами, но и путем увещания.
Эту бунтовскую атмосферу использовала старообрядческая оппозиция. Уже после коронации и воцарения двух братьев, бунтари буквально вломились в патриаршую крестовую палату и вступили в присутствии царствующих особ с патриархом в дерзкие препирательства. Патриарх Иоаким говорил им с волнением и с слезами, прося утихомириться и порешить все любовью. Но ответом ему были поднявшиеся руки с двуперстным сложением и криками: «Вот так креститесь»! Один из бунтарей, «прыгнув как зверь» на стоящего поодаль епископа, чуть не задушил последнего за его примирительные речи. Этим скандалом вся обрядоверческая депутация, как оскорбившая не только Церковь, но и царствующую семью, сама подписала себе приговор.
На фоне опасной смуты, русские иерархи приняли передачу борьбы с церковными противниками в руки государства. Собор попросил у царя разрешения «отсылать к градскому суду» раскольников. Тем самым была приведена в действие целая система репрессий против старообрядчества, которая явила собой картину решительного гонения на него со стороны государственной власти. После 1682 года мечта вождей первого поколения старообрядчества о возможности «исправления» царя и церкви рассеялась окончательно. Жестокая действительность возбудила самые мрачные ожидания скорой кончины мира. Усилилась практика самосожжений, а для большинства оставалось бегство в соседние страны.
С другой стороны патриарх Иоаким пытался бороться с католическим влиянием, шедшим с Запада через южную Русь. Еще при жизни царя Федора Алексеевича патриарх Иоаким совместно с ним наметитл план, а затем и открыл в 1679 году в Москве богословское Училище, причем не только для России, но и для всего греческого православия. Об этом просили царя и патриарха некоторые греческие иерархи для того, чтобы не ездить больше за наукой в латинскую Италию, а иметь подобное заведение у себя на Востоке, в Москве. Эта первая богословская школа в типографском доме при Богоявленском монастыре с тридцатью учениками стала первым шагом к основанию нужной для всех высшей школы — академии, которую в последствии открыли в 1685 году в Московском Заиконоспасском монастыре.
Борясь с латинством, влияние которого усилилось при соединении Киевской митрополии с Московским Патриархатом в 1686 году, патриарх Иоаким в 1690 году созвал в Москве Собор, на котором осудил некоторые латинские взгляды на богословские вопросы, начавшие укореняться на русской земле, а также предал проклятию и запретил в использовании многие малороссийские книги, замеченные «в уклонениях в латинству»: «Большой Требник», «Служебник» святителя Петра Могилы, «Учительное Евангелие» Кирилла Транквиллиона и др. Все эти книги запрещено было читать, так как в них замечается «единодушие с папой и западным костелом». Собор этот был последним деянием Патриарха Иоакима.
Последний год патриаршества Иоакима совпал с первым годом самостоятельного царствования Петра I. Иоаким в борьбе за царский престол постоянно действовал в пользу Петра и при свержении владычества Софьи в 1689 году явился к Петру в Троице-Сергиев монастырь, первым выступив в защиту молодого царевича.
17 марта 1690 года Патриарх Иоаким скончался. Перед смертью он подписал «Завещание», в которой молил власти государевы, «чтобы иноверцам еретикам костелов римских, кирх немецких и татарам мечетей в своем царстве и владениях всеконечно не давать строить нигде. И новых латинских иностранных обычаев, и в платье перемен по-иноземски не вводить… Удивляюсь же я царского синклита советникам палатным и правителям, и которые в посольствах в иных землях и царствах бывали и видали, как каждое государство нрав и обычай имеет, как его в одеждах и поступках держат, а иного не приемлют, и в своих владениях иных вер людей никаких достоинств не сподобляют, а уж не своей веры молитвенных храмов иноземцам никак не допускают сотворять. В каком-либо еретическом царстве, которые вокруг нас, например в немецких, есть благочестивой нашей веры церковь Божия, где бы христианам было прибежище? Нигде нет! А здесь чего и не бывало — и то еретикам повольно, что своих еретических проклятых соборищ молитвенные дома построили, в которых благочестивых людей злобно клянут, и лают, и веру укоряют, иконы святые попирают, и нам, христианам, ругаются, и зовут идоло- и древопоклонниками. И сие не есть добро — но всячески зло.
За этим благочестивым людям, наипаче же самодержавнейшим царям государям и ныне, и в будущие времена зело смотреть подобает, и своему государству в благорассудное повелительство, в пользу и прибыль, наипаче же во славу Божию творить! Чего и в содействии сего свершения быть во Христе Боге желаю, желаю. Аминь.
Подписал сие своею рукою Иоаким Патриарх Московский и всея России».