22:03 07.10.2018ВАВИЛОНМодульный человек и его конструкторыИрина Медведева Татьяна Шишова
Идеал глобалистского общества — модульный человек. Этот термин, придуманный в начале 70-х годов XX века американским футурологом Элвином Тоффлером, не стал слишком популярным, зато его смысловая начинка уже вполне узнаваема. По замыслу Тоффлера и его единомышленников, главной особенностью модульного человека должен стать его повышенный конформизм, способность встраиваться в любые выгодные для него системы отношений, обстоятельства, виды деятельности и с той же лёгкостью выходить из них, когда они теряют для него привлекательность. Такой «биомодуль» лишён прочных привязанностей, моральных устоев, убеждений. Незыблемый принцип у него лишь один: «Рыба ищет, где глубже, а человек — где лучше». Он выраженный эгоцентрик, главная цель которого — успех в быстро меняющемся мире. А для этого необходима повышенная мобильность и готовность всё время меняться и менять: местожительство, работу, внешность, знакомых — всё что угодно, даже свой пол, ну, и само собой, семью.
Браки — последовательные и параллельные
«Поскольку человеческие отношения становятся всё более недолговечными и модульными, — писал Тоффлер ещё в 1970 году, — погоня за любовью становится, пожалуй, более бешеной. Но это только временные надежды на изменение. Так как обычный брак оказывается всё менее и менее способным гарантировать пожизненную любовь, мы можем ожидать открытого одобрения временных браков. Вместо женитьбы «только смерть нас разлучит» пары будут вступать в брак, зная, что отношения могут оказаться недолговечными. Они будут знать также, что, когда пути мужа и жены разойдутся, когда появится слишком большое несоответствие в уровнях развития, они могут предложить друг другу расстаться без потрясения и затруднений, возможно, даже без той боли, которая сегодня сопровождает развод. И когда будет представляться возможность, они будут жениться снова, и снова, и снова». Такую цепочку браков Тоффлер называет, в отличие от многожёнства, «последовательным браком» (вспоминается школьная физика: последовательное и параллельное соединение электрической цепи).
Вот что пишет Тоффлер о так называемом последовательном браке:
«Последовательный брак — модель следующих один за другим временных браков — скроен по заказу Века Быстротечности, в котором продолжительность всех взаимоотношений человека, всех его связей с окружающей средой сократилась. Он является естественным, неизбежным результатом социального порядка, при котором автомобили сдаются в аренду, куклы отдаются в счёт покупки новых, а одежда выбрасывается после одноразового использования. Это основное направление завтрашней модели брака».
Теперь уже очевидно, что футурологи, подобные Тоффлеру, Олдосу Хаксли и другим «провидцам», заранее готовили общественное сознание к переменам, запланированным «мироправителями века сего», которых принято сейчас называть глобалистами. В 70-е годы прошлого века, когда за многие аморальные поступки ещё полагалось сажать в тюрьму, Тоффлер внушал читателям, что в будущем нас ожидают не только «последовательные браки», но и отсроченное рождение детей во имя построения карьеры, а также суррогатное материнство, «гомосексуальные папы», «профессиональные родители», воспитывающие чужих детей за деньги, и прочие радости свободной жизни, которые тогда казались утопичными, а сегодня стараниями глобалистов всё агрессивнее завоёвывают жизненное пространство.
Принуждение к толерантности
Правда, в жизни всё не так идиллично, как в посулах футурологов. Они-то обещали, что человечество с облегчение вздохнёт, сбросив с себя оковы традиционной морали и религиозных табу, и что всё это будет происходить естественно, само собой, по заказу «Века Быстротечности», и, главное, добровольно: кто захочет — сбросит, кто не захочет — будет жить по-старому. Однако человеческая природа оказалась куда более консервативной, чем надеялись авторы и заказчики футурологических проектов. Большинство людей не торопились добровольно становиться модульными, поэтому создатели «прекрасного нового мира» начали всё более настойчиво и жёстко их торопить. Если не удавалось с помощью идеологических манипуляций — путём откровенного принуждения, которое неразрывно связано с подавлением и запугиванием. А это, в свою очередь, характерно для полицейского государства.
В одной из предыдущих статей мы писали о полицейском государстве нового типа, обращая внимание на то, что его принципиальная новизна состоит в принуждении к противоестественному. Даже при нынешнем весьма высоком уровне развращённости в обществе огромная часть населения разных стран была против легализации однополых «браков» и усыновления детей содомитами. Но на их мнение наплевали, продавив соответствующие законы. И люди теперь вынуждены под угрозой репрессий смириться с преступной по отношению к детям «новизной».
А посмотрите на ситуацию с мигрантами в Западной Европе! Сама по себе идея «замещающей миграции», которая обсуждалась ещё в 80-е годы прошлого века, но в широкий оборот была введена в 2000 году (см. доклад отдела народонаселения ООН «Замещающая миграция: является ли она решением проблем сокращения и старения населения?»), — сама эта идея противоестественна. Ведь коренное население сокращается отнюдь не спонтанно, а под влиянием тщательно продуманной, изощрённой политики «планирования семьи». А потом вместо того, чтобы прекратить эту антидемографическую политику и способствовать повышению рождаемости, начинают завозить мигрантов. Цель — отрыв народов от своих корней и создание «новых кочевников». Этакий глобалистский микс, смешение рас и культур.
На фоне культа успеха и денег создаются условия, при которых человек может достичь того и другого, лишь включившись в производство «низких смыслов» и извращённых ценностей, которые объявлены новыми эталонами. Потребителю подаётся недвусмысленный сигнал, на что следует ориентироваться, если не хочешь быть лузером
А в последнее время в политике «замещающей миграции» прослеживается ещё одна противоестественная тенденция. Толпы беженцев, согнанных со своих земель путём искусственного разжигания войн, ведут себя совершенно не свойственным для их положения образом. У них откуда-то большое количество денег, они безбоязненно терроризируют местное население, бесчинствуют, хулиганят, а власти их покрывают, требуя от коренного населения «проявлять толерантность».
Довольно жёстко принуждают и к оскотиниванию, то есть к атрофии нравственного чувства, стыда, хорошего вкуса, тяги к идеалу. На фоне культа успеха и денег создаются условия, при которых человек может достичь того и другого, лишь включившись в производство «низких смыслов» и извращённых ценностей, которые объявлены новыми эталонами. И потребителю подаётся недвусмысленный сигнал, на что следует ориентироваться, если не хочешь быть лузером и маргиналом, прозябать на обочине жизни.
Собственно, это и составляет главное содержание глобалистской «мягкой силы» — стремление превратить людей в скот и внушить им, что скотством надо гордиться, ибо только так живут сейчас настоящие люди.
Технология выведения модульного человечества
Особенно ярко формирование биомодулей проявляется в сфере семейной политики. Во многих странах уже фактически действует запрет на воспитание, поскольку приняты законы о противодействии «семейному насилию». И родители, понимая, что детей при малейшем «сигнале» могут изъять, вынуждены мириться с их приобщением к новым ценностям. К примеру, марихуану уже легализовали не только в ряде европейских стран, но и в США и даже в религиозно-ориентированном Израиле. Не надо быть великим футурологом, чтобы предсказать, как возрастёт детско-подростковая наркомания, которая, впрочем, будет политкорректно называться «экспериментированием с психоактивными веществами».
Изъятие детей — это уже не мягкая, а весьма жёсткая сила. В последние годы она применяется по всему миру для ускоренного выведения модульного человечества. Безусловно, мы имеем дело с грандиозным социальным экспериментом. Точное число юных жертв этого эксперимента неизвестно (во всяком случае, таких данных нет в открытом доступе), но легко предположить, что счёт идёт как минимум на десятки миллионов.
В 2000 году французское правительство под давлением встревоженных профессионалов обратилось к генеральному инспектору по социальным делам Пьеру Навесу и генеральному инспектору юридического отдела Брюно Катала с просьбой представить доклад о положении в судах по делам несовершеннолетних и в социальных службах, о разлучении детей с родителями. Озвученные цифры потрясали: за 18 лет во Франции было изъято порядка 2,5 миллиона детей, причём около одного миллиона — незаконно, без достаточных на то оснований. В Финляндии при населении 5,5 млн человек ежегодно изымается около 10 тысяч ребятишек. При этом рождается каждый год около 60 тысяч (10 тысяч — шестая часть). Да и в России, где «всё ещё только начинается», ежедневно (!) забирают из семьи по 150 детей (https://polit.info/324063-mizulina-kazhdyi-den-v-rossii-zabirayut-u-roditelei-150-detei). Около 55 тыс. в год. А ещё недавно эта цифра достигала 100 тысяч!
Насильственно оторванный от родных и помещённый в незнакомую среду ребёнок испытывает страшный шок. А в состоянии шока даже взрослого человека весьма легко сломать, зомбировать — словом, подчинить чужой воле. «Тоска на сердце человека подавляет его», — говорится в «Притчах Соломона» (Прит. 12, 25). А тут не только тоска по близким, но ещё и чувство запредельного ужаса. Не случайно у многих детей, оказавшихся в такой ситуации, появляются признаки аутизма, возникают задержки развития и эмоциональная притуплённость, то есть как раз такие качества, которые необходимы для конструирования модульного человека. Ведь для того чтобы с лёгкостью разрывать или вообще не устанавливать связи, требующие сердечного участия, менять жён, мужей, пол, друзей-приятелей, города и страны, профессии, взгляды и многое другое, нужно стать тупым и бесчувственным. Главное — оставаться в тренде, быть вписанным, успешным, то есть успеть встроиться в ту систему связей, которая для «биомодуля» сейчас наиболее выгодна и перспективна. А в «постоянно меняющемся мире» только успевай перестраиваться и встраиваться…
Неожиданные последствия
Но человек не биомодуль, поэтому радужные картины будущего, которое населяют новые, пригодные для этого будущего модульные люди, могли родиться или в головах жуликов, или у людей с повреждённой психикой. Человеческая сущность, образ Божий, стремление к идеалу, к чистоте, любви, верности и постоянству можно подавить, но не истребить. И подавленность человеческой природы не обязательно будет выражаться в покорности планам футурологов. Долго и сильно сдавливаемая пружина может в какой-то момент, преодолев давление, неожиданным образом распрямиться.
Кто ожидал, что Ренат из России, усыновлённый двумя «гей-родителями», подрастёт, и жизнь, по их собственному признанию, превратится в кошмар? Что он будет нападать на них с ножом, с отвёрткой, душить собачьим поводком, крушить компьютеры, мебель и даже стены дома, вскрывать банковские счета своих усыновителей — короче, всячески терроризировать их в отместку за свою исковерканную судьбу?
Неожиданной для проектантов модульного мультикультурального человечества была и реакция норвежца Андерса Брейвика, умертвившего 77 человек и ранившего более ста пятидесяти. Террорист (которому в детстве, кстати, основательно помотали нервы «детозащитники», пытавшиеся отобрать его у матери и в течение нескольких лет контролировавшие каждый шаг этой семьи) сознался в преступлениях, однако не признал вину, заявив, что он «мученик консервативной революции», представляющий норвежское сопротивление, и что теракты были «предупреждением для государственных изменников», способствующих засилью мигрантов и так называемому мультикультурализму. С 2011 года, когда Брейвик совершил массовое убийство, националистические настроения в Западной Европе заметно выросли.
Кто знает, что ещё сотворят жертвы глобалистских социальных экспериментов? Ведь тоска на сердце, когда человека лишают права на человеческую жизнь, может приводить не только к бессильному унынию, но и к бешеной ярости.