Четверг, 28 марта
Shadow

ЖИВОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

20:06 28.12.2020ЖИВОЕ СВИДЕТЕЛЬСТВО

Человеку, о котором пойдёт речь, в марте этого года исполнилось 100 лет со дня рождения, и уже 20 лет, как его нет с нами. Сегодня, в канун 75-летия Великой Победы, хочется вспомнить всё, что он рассказывал о войне, в которой принимал участие от первого до последнего дня и прошёл путь от командира противотанковой батареи до начальника штаба артиллерии стрелковой дивизии, от лейтенанта в 1941 до подполковника в 1945 году. Мне, как военному человеку, запали глубоко в душу все эпизоды и детали живого свидетельства о войне моего тестя — полковника в отставке, доктора военных наук, профессора Брагинского Романа Борисовича.

Рассказ о русском воине и человеке

Роман Борисович родился в Киеве в марте 1920 года в рабочей семье. В середине 1920-х годов семья переехала в Москву. С ранних лет Роман активно занимался спортом — лёгкой атлетикой и футболом. В 1938 году, на волне всеобщего патриотического подъёма, поступил в Киевское военно-артиллерийское училище. В училище продолжал заниматься футболом, играл за команду ЦДКА (Центральный Дом Красной Армии) Киевского военного округа и в 1940 году, после очередного чемпионата, получил звание мастера спорта СССР по футболу. В этом же году он окончил военное училище и был направлен на должность командира артиллерийской батареи стрелкового полка Киевского военного округа.

22 июня 1941 года противотанковая батарея лейтенанта Брагинского, развёрнутая для ведения боевых действий, с необходимым количеством боеприпасов находилась на огневых позициях укрепрайона полка. Вопреки распространённому мнению о том, что большинство наших частей не были к началу войны приведены в боевую готовность, стрелковый полк, в который входила эта батарея, ещё накануне был поднят по тревоге и развёрнут в боевой порядок на одном из участков западной границы. Поэтому первые несколько немецких танков были подбиты батареей 76-мм противотанковых орудий ещё ранним утром 22 июня 1941 года. Немецкое наступление на данном направлении было второстепенным, и, встретив организованный вооружённый отпор, немцы обошли обороняющийся полк с флангов и продолжили наступление. Несколько дней полк продолжал держать оборону на занимаемых позициях, пока не поступил приказ о перемещении и отходе. Потом были бои под Винницей, Киевом и Черкассами. Основные бои в это время велись в полном или частичном окружении. За проявленное мужество и героизм в оборонительных битвах почти весь личный состав батареи был награждён орденами и медалями, а её командир лейтенант Брагинский — первым орденом Красного Знамени.

Затем последовало участие в обороне Москвы и контрнаступлении под Москвой, за которое Роман Борисович награждён медалью «За оборону Москвы».

Настал 1942 год. Летом, после сражений в районе Изюм-Барвенково, стрелковый полк попал в окружение в составе группировки 230-й стрелковой дивизии. Дивизия прошла более 900 км, чтобы соединиться со своими частями. Полк в окружении распался на отдельные группы и подразделения. Кто-то пытался вырваться на восток, кто-то сдавался в плен, кто-то дезертировал в надежде добраться до своего дома и отсидеться. Обстановка была очень тяжёлой, связи не было, боеприпасы заканчивались. Батарея лейтенанта Брагинского практически без оружия пыталась прорваться к своим. Люди изнемогали, с каждым днём их становилось всё меньше. И вот настал день, когда командир батареи остался только со своим единственным помощником-сержантом. Последний снаряд они израсходовали за несколько дней до этого, выпустив его на дороге по какой-то немецкой машине. Из оружия на руках остался пистолет ТТ с двумя патронами и винтовка с одним патроном. Запасы еды закончились давно; питались тем, что попадётся по дороге. От голода вскоре наступила «куриная слепота». При свете дня что-то ещё было видно, а с сумерками наступала кромешная тьма…

В один из таких дней оба товарища упали с наступлением темноты возле обочины дороги. «…Проснулся утром от удара сапогом по лицу, — вспоминает Роман Борисович. — Рука сразу к кобуре… Поздно, пистолета уже нет. Над нами стояли два немца с автоматами. «Aufsteen! (Встать!)» Оказалось, мы свалились вечером прямо возле дороги…». На дороге стояла колонна наших военнопленных. Лейтенанта с сержантом поставили в строй, наскоро обыскав. Обоим сзади связали руки колючей проволокой и погнали дальше. При обыске из гимнастёрки забрали документы погибших бойцов, которые командир батареи оставил при себе. Свои документы Роман хорошо спрятал. Этому его научили старые бойцы и окруженцы ещё в 1941 году. Главная заповедь окруженца — сохранить свою идентичность при выходе из окружения — иначе смерть.

Колонна с пленными двигалась по дороге и ближе к вечеру остановилась возле обрыва, внизу которого протекала какая-то речушка. Конвоиры колонны решили в этом месте избавиться от части наиболее ослабевших пленных. Быстро провели сортировку. Отобрали также командиров и бойцов, похожих на евреев или цыган. Поскольку Роман со своим помощником не снимали со своих петлиц знаки различия, он с сержантом попал в группу, которую решили ликвидировать. Приговорённых подводили группами к обрыву и стреляли из автоматов в затылок. Оказавшись возле обрыва, Роман увидел внизу оврага заросли кустарника и мгновенно принял решение. Услышав лязг затворов автоматов, бросился с обрыва. Грохот автоматной очереди вдогонку — было последнее, что он услышал…

Очнулся Роман ранним утром от холода. Первая мысль — живой! Вторая — всё болит! Он повернул голову к реке и увидел в тумане какие-то лодки, плывущие с противоположного берега. Как потом оказалось, на противоположном берегу была небольшая деревня. Жителей в ней оставалось немного, в основном старики и женщины. Мужики деревни накануне видели расстрел наших пленных и рано утром решили съездить посмотреть, чем можно поживиться для хозяйства. В военное время всё может пригодиться. Была вместе с ними и молоденькая девушка, которая и нашла Романа живым. Она была с отцом, и они решили забрать раненого в деревню. Больше уцелевших среди расстрелянных не было. Романа перевезли на хутор и отнесли на сеновал в сарае. Пришла пожилая женщина, осмотрела раны и сделала перевязки. Помимо сотрясения мозга, у Романа обнаружились переломы нескольких рёбер, множественные ушибы и ссадины. Прошло не меньше месяца, прежде чем он оклемался. Девушка, с которой он общался всё это время, поведала ему, что расстрелянных бойцов мужики похоронили на другом берегу, прямо под обрывом, что в деревне немецкого гарнизона нет, есть только староста из деревенских. По слухам и басням, которые немцы намеренно распространяли, война уже закончилась: немцы взяли Москву. Всем возвратившимся с войны местным ребятам, добровольно пришедшим в комендатуру на регистрацию, дают документы и работу. Затеплилась жизнь и в колхозе. Юная подруга предложила Роману зарегистрироваться и остаться жить у неё…

Вскоре, одним ранним утром, когда над рекой висел густой туман, Роман отчётливо услышал звук артиллерийской канонады. По звуку Роман понял, что стреляли наши 152-мм гаубицы. Роман понял, что это артиллерия фронта и стрельба была организованной, шла огневая подготовка. «Значит, война не закончена, — понял он. — Наши бьют фашистов, и нужно незамедлительно двигаться на восток…». 22-летний боец объявил молодой хозяйке о своём решении, которое она приняла с пониманием. Снарядив друга в дорогу, она проводила его ранним утром до окраины деревни…

По мере продвижения на восток отчетливее слышалась стрельба. В один из осенних дней Роман добрался до переднего края. В этом месте не было сплошной линии фронта, поэтому, изучив в течение дня обстановку, ночью сделал рывок и очутился (о, радость!) в наших окопах. Встреча со своими сразу охладила пыл его благих устремлений. Его сразу же скрутили и потащили в блиндаж к капитану-особисту. Состоявшийся диалог весьма показателен для того времени и ситуации:

— Кто такой и откуда к нам свалился?!

— Командир батареи стрелкового полка лейтенант Брагинский. Попали в окружение, там-то попал в плен, расстреливали возле такой-то деревни, удалось выжить. Вот я здесь…

— Ты трус и мразь! Твои товарищи погибли, защищая Родину, а ты отожрался у немцев в плену и теперь приходишь сказки рассказывать, как тебя расстреливали. Я знаю для чего тебя сюда прислали. Таких сказочников я уже десятки расстрелял… Вызвать начальника караула и немедленно расстрелять его к чертовой матери!

У Романа перехватило дыхание; попытка что-то объяснить была грубо прервана. Пришёл начальник караула, старший сержант с конвойным, вывели в траншею и повели в дальний тыловой окоп. Не успел Роман сообразить, что происходит, его уже поставили к брустверу окопа, и двое караульных приготовились к стрельбе из своих винтовок. Он успел попросить сержанта развязать ему руки и дать перед смертью закурить. Сержант был в добром расположении духа и выполнил просьбу. Роман достал свои документы и орден и сказал: «…Капитан не захотел со мной разговаривать, посмотри хоть ты. Вот моё удостоверение личности, вот партийный билет, а вот орден Красного Знамени за бои на границе в 1941 году. Сейчас я свой орден прикручу к груди и стреляйте прямо в него…»

Невероятно, но старший сержант не стал выполнять приказ о расстреле. Он забрал документы, отвёл Романа в «кутузку» и запер там. Через два дня его снова вызвали на допрос, но уже к подполковнику-особисту. Перед ним лежали документы и орден Романа. Он подробно расспросил обо всём, что произошло, и сказал, что придётся подождать несколько дней на гауптвахте, пока пройдёт проверка. Проверка длилась дней десять, после чего ему выдали новые документы, обмундирование, вернули орден и снова назначили командиром артиллерийской батареи. Дело было уже под Сталинградом, в канун решающего этапа Сталинградской битвы.

***

Роман Борисович прошёл Сталинградскую битву и в период обороны, и в период контрнаступления, принимал участие в разгроме группировки 6-й армии Паулюса и в пленении его штаба во главе с генералом Шмидтом… В январе 1943 года старший лейтенант Брагинский за мужество и героизм в ходе Сталинградской битвы был награждён вторым орденом Красного Знамени, хотя представляли его к званию Героя Советского Союза. Стрелковый полк, в который входила батарея старшего лейтенанта Брагинского, занял крупный населённый пункт благодаря грамотным и решительным действиям артиллеристов. В ночь перед наступлением полка командир батареи выдвинул свои орудия в нейтральную зону, ближе к переднему краю немцев, и с рассветом, до начала огневой подготовки, уничтожил разведанные ранее огневые точки и наблюдательные пункты противника. Это позволило надёжно подавить противника и взять населённый пункт с минимальными потерями… Представление к званию Героя не одобрили политотдел и особый отдел дивизии, поскольку тов. Брагинский дважды был в окружении и в плену.

Когда лейтенант Брагинский принял новую батарею, у него появились новые боевые товарищи, с которыми он прошел до конца войны. Один из таких, старшина Бернгард (имя, к сожалению, не сохранилось в памяти), стал надёжным помощником и старшим товарищем. Старый солдат, родом из Одессы, прошедший к тому времени Халхин-Гол и финскую кампанию. Ему к тому времени было уже больше 40 лет, и к Роману он относился по-отцовски бережно, много раз выручал его в трудных ситуациях, помогал советами, спасал от смерти.

Зимой, в канун нового, 1943 года, батарея лейтенанта Брагинского получила приказ передислоцироваться из пункта «А» в пункт «Б» вдоль линии фронта. Все передвижения в это время проводились только в ночное время. Колонна батареи на конной тяге вместе со своим обозом, провиантом и боеприпасами стала выдвигаться около полуночи. В это время разыгралась метель, дорогу замело, двигались медленно, по компасу. Весь личный состав батареи спал на ходу. Командир батареи, верхом на лошади, тоже слегка задремал. Вдруг его одёрнул Бернгард. Параллельно с колонной шёл ещё один обоз — немецкий. Противник тащил кухни и повозки с ящиками. Все также спали… Что делать?! Открывать огонь?!

Бернгард тихо подошёл к спящему офицеру в немецком обозе, растолкал его и жестом показал, чтобы тот молчал. Потом что-то сказал по-немецки. Головы колонн свернули, и обозы тихо разошлись. Немец даже помахал рукой… Такие бывают моменты на войне.

С марта 1943 года капитан Р. Б. Брагинский — начальник артиллерии 990-го стрелкового полка 230-й стрелковой дивизии. Затем он был назначен командиром дивизиона 1168-го ПАП (пушечно-артиллерийского полка) РВГК (Резерва Верховного Главнокомандования).

Лето 1943 года под Курском было особенно тяжёлым в моральном плане. Мощное наступление немцев и наша упорная оборона создали такое положение, когда огромное пространство поля боя было завалено трупами, которые не успевали убирать ни наши, ни немцы. А это июль-месяц. В разгар боевых действий воздух наполнился гарью и гнетущим трупным запахом, появилось огромное количество зелёных мух, которые ползали по убитым, потным лицам живых и каше с тушёнкой в котелках бойцов. В такой обстановке притупляется чувство реальности и ценность собственной жизни. Постоянная тошнота не давала ни есть, ни спать в короткие минуты передышек. Появились случаи самострелов и самовольного оставления позиций. Тем не менее даже в таких условиях артиллеристы капитана Брагинского продолжали ежедневно выбивать немецкие танки и живую силу противника. Им удалось выстоять и вскоре успешно перейти в контрнаступление… За отличное управление подразделениями полка Р. Б. Брагинский, уже майор, награждается орденом Отечественной войны I степени.

К июню 1944 года майор Р. Б. Брагинский, заместитель начальника штаба артиллерии 48-й армии, участвует в планировании огня артиллерии при проведении операции «Багратион» в Белоруссии. За успешное выполнение заданий командования Роман Борисович награждается орденом Отечественной войны II степени…

В период наступления майор Р. Б. Брагинский перемещался в авангарде с одним из артиллерийских подразделений, преследуя стремительно отступающих немцев. Вскоре авангард вышел к высокому берегу реки, и открылась панорама переправы немцев на другой берег. Переправа была неорганизованной, переправлялись кто на чём может: кто на лодках или плотах, кто на первых попавшихся подручных средствах. На берегу был развёрнут наш артиллерийский дивизион. Роман сам сел за панораму одного из орудий. В этот момент, по его воспоминаниям, перед глазами пронеслась вся война, потери друзей, расстрел, унижения…

В январе 1945 года майор Р. Б. Брагинский назначается начальником штаба артиллерии 120-й гвардейской стрелковой дивизии, которая принимала участие в Восточно-Прусской наступательной операции. За умелую организацию боевых действий, личное мужество и героизм он награждается вторым орденом Отечественной войны I степени…

 После овладения городом Вормдиттом в Восточной Пруссии возникла небольшая оперативная пауза: войска остановились, чтобы привести себя в порядок и пополнить текущие запасы. Разведчики из штаба артиллерии доложили начальнику штаба майору Р. Б. Брагинскому, что в пяти километрах к югу от Вормдитта есть пустой хутор с хорошим, неразграбленным домом. Роман Борисович принял решение съездить туда отдохнуть. Вместе с старшиной Бернгардом и связистом и прибыли на хутор. Расположились, перекусили пайком и легли отдыхать. Хотя в доме были припасы, но пользоваться продуктами, оставленными немцами, было категорически запрещено. Рано утром, с рассветом, Роман вышел на крыльцо. И тут на лужайке возле дома он увидел батальон вооружённых немцев. Было видно, что они только что вышли из лесу. По внешнему виду противник был деморализован. Они разворачивали полевую кухню, и появление на крыльце дома майора Красной Армии не произвело на них никакого впечатления. Роман понял это, потянулся. Главное — не делать резких движений и не показывать своего испуга, иначе от дома за минуту не останется и щепки — у них с собой миномёты и пулемёты. С равнодушно-спокойным видом он не спеша зашёл в дом. Медлить было нельзя. Помощника со связистом он отправил бегом в дивизию с просьбой прислать сюда подмогу. Сам оделся по форме и опять вышел на крыльцо. Без предисловий обратился на немецком языке с командной интонацией в голосе:

Выходим строиться на дорогу. Офицеры и унтер-офицеры впереди, остальные в колонну по четыре. Оружие и боеприпасы все берём с собой. Идём в Вормдитт, оформляем вашу добровольную сдачу в плен, после этого отдыхаем…

Как и было сказано, немцы охотно вышли на дорогу, построились и организованно пошли в плен. Во главе колонны шёл начальник штаба артиллерии 120-й стрелковой дивизии майор Брагинский. На полпути к Вормдитту их встретили несколько танков Т-34. На броне сидел его помощник, старшина Бернгард со взводом автоматчиков. Немцы на танки уже не реагировали: они чувствовали себя под защитой русского майора, для них война закончилась. В городе их ждало комендантское подразделение, которое приняло оружие и отправило в тыл около 200 человек.

В апреле 1945 года артиллерия 120-й стрелковой дивизии принимает участие в битве за Берлин и в ликвидации группировки противника юго-восточнее Берлина, за что подполковник Р. Б. Брагинский награждается третьим орденом Красного Знамени.

До конца войны рядом с Романом Борисовичем находился его верный помощник старшина Бернгард. После демобилизации он уехал к родственникам на Западную Украину. В 1946 году он погиб от рук бандеровцев вместе со всей семьёй…

Это известие Роман Борисович получил, уже будучи слушателем Военно-артиллерийской академии имени Ф. Э. Дзержинского. По окончании академии ему предстояла служба на Дальнем Востоке в должности начальника штаба артиллерии армии. В то время он находился в Порт-Артуре и помогал в подготовке специалистов Китайской народной армии, участвующих в корейской войне 1950–1953 годов. За это Роман Борисович отмечен наградами Китайской Народной Республики с документами за подписью Мао Цзэдуна. Потом была учёба в Военной академии Генерального штаба и служба в должности начальника штаба ракетных войск и артиллерии военного округа.

С 1962 года полковник Р. Б. Брагинский посвятил себя преподавательской службе. Последовательно защитил сначала кандидатскую, потом докторскую диссертацию, стал профессором, начальником кафедры Военно-артиллерийской академии имени М. И. Калинина в Ленинграде. Он стал автором свыше 70 научных работ, трёх учебников и десятков учебных пособий по боевому применению ракетных войск и артиллерии в современном бою. Написанные им учебники до сих пор используются для обучения офицеров военных академий Вооружённых сил России.

P. S. Не все эпизоды сохранились в памяти. Всегда жалел о том, что Роману Борисовичу не встретился в своё время свой «Борис Полевой». Он мог бы написать замечательную книгу об этом удивительном человеке. Сам он планировал, но не успел написать воспоминания о войне, поскольку до последнего своего дня продолжал читать лекции в академии, обучать офицеров-артиллеристов…

Полковник в отставке В. В. Башкатов

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *