16:07 17.12.2020ВАВИЛОНЯвление безумной ГретыГалина Иванкина
Во фламандском фольклоре есть такой персонаж — Безумная Грета (Dulle Griet), являющая собой образчик алчности, зла и не женской воинственности. На картине Питера Брейгеля Старшего эта дама штурмует самый ад, пытаясь усладить необузданную натуру. Кто же знал, что в XXI столетии Безумная Грета станет реальностью?
Вот перекошенное злобой лицо юной особы. Она обвиняет и требует. Она — это юный борец за экологию и — против постылого человечества, которое своими деяниями изуродовало планету. Девушку зовут Грета Тунберг, и она родом из Швеции, наиболее «передовой» страны, где толерантность — не пустой звук, а руководство к действию. Там привечают и пестуют извращенцев по полной программе. Да что уж? Глава Церкви, епископ Ева Брунне, — открытая лесбиянка.
Неудивительно, что в этом диковинном «Королевстве кривых зеркал» появилась кликуша Грета, с её мизантропическими выкриками. Экологическая активистка сначала устраивала одиночные пикеты — вместо школьных уроков, при поддержке родственников, а потом Греттхен заметил весь мир. Её не любят в России. Говорят, что её не любит и Дональд Трамп — есть фото, где американский президент игнорирует чудо-девочку. А она так привыкла к повышенному вниманию!
Младую фрекен Тунберг раскручивают по всем правилам маркетинговых игрищ: повсеместность её изображений, хлёсткие цитаты, общение со знаменитостями… Она сотрясала трибуну ООН: «Вы отняли мои мечты и моё детство своим пустословием!». В общем, после ботинка Никиты Сергеевича Хрущёва и обещаний «Кузькиной матери» это был самый эксцентричный перфоманс подобного масштаба в стенах ООН.
Учёные шепотком сообщают, что милейшая Грета мало что разумеет в химии с биологией, а потому и природоохранная тематика для неё просто колыхание воздуха, за чистоту которого она столь жестоко борется. Но кому нынче нужна истина? Безумная Грета шествует по телеэкранам. Быть экологически продвинутым нынче модно. Нет, — скорее, обязательно. Открываем новогодний Vogue (журнал-арбитр мира глянца и гламура) и читаем о супермодели Клаудии Шиффер, которая не только в свои 47 лет всё ещё прекрасна, — подчёркивается, что она вникает в «разумное потребление» и говорит о «второй жизни вещей». Постулируется некий стиль поведения: «Клаудиа старается сократить количество пластика и мусора в целом — например, повторно заполняя флаконы с бытовой химией». Это современный культурный код, напоминающий советские интервью, где непременно указывалось, что ударница производства Клавдия Иванова — непримиримый общественник и член месткома. Звёзды и селебрити, замеченные в любви к натуральным шубам, подвергаются остракизму. Вегетарианство и крайняя его стадия — веганство поощряются. К этому должны прилагаться каминг-ауты (признания в нетрадиционной ориентации), борьба с «харрасментом» и «семейным насилием». Заметим, что разрушение идёт по всем фронтам: уничтожается человечье, традиционное, веками выстраиваемое и Богом заповеданное.
Но даже и на запуганно-толерантном Западе это не всем так уж нравится. Раздаются трезвые и здравые голоса. В прошлом году на экраны вышла кинокартина с буднично-спокойным названием «Солнцестояние» (2019). По сюжету компания нью-йоркских антропологов решает устроить себе интересные каникулы в европейской глубинке, а заодно сыскать остренькую тему для научных выкладок. Путь лежит в шведскую деревушку, где обитают хомо сапиенсы, добровольно отказавшиеся от цивилизации. Они улыбчивы, дружелюбны, чистоплотны. Их дети не мешают и не безобразничают, лишь тихо улыбаются да пляшут простенькие танцы, но чаще помогают старшим. Девушки тут как бутоны в утренней росе. Парни белокуры и могучи. Тут не хрустят чипсами и не заливают себя кока-колой. Тут вдыхают благость и выбирают Майскую Королеву, галопируют вокруг цветочного шеста, славят мать-природу. А ещё здесь приносят человеческие жертвы и… убивают своих стариков, достигших семидесяти двух лет, при том что эти патриархи сами готовы прыгать со скал — во славу юности и перерождения.
Ошарашенным гостям-американцам поясняют, что цветение мира нужно молодым и зрелым, а старость — лишь тяготы. И вот дедушке, чудом оставшемуся в живых после падения со скалы, бестрепетно разбивают голову специально приготовленным молотом. А далее все идут вкушать дары Природы. Тут к смерти относятся стойко и философически: боги дали — боги приняли. Так мыслили предки. Природа любит силу и плодоношение. В этом экологически чистом мире напрочь отсутствует Бог — Его тут нет. Он изгнан за ненадобностью. Чада Божьи прогнали Отца Небесного и принялись убивать отцов биологически, что вполне закономерно. Молящийся природе и её силам неизбежно отметает Бога, считает Его лишним. Есть бог ветра, есть богиня воды, есть одухотворённая роща. Зачем лик святого, если можно устроить камлание вокруг груды камней, кем-нибудь поименованной «местом силы»?
Хороши и костюмы обитателей: всё белопенное, с непременной национальной вышивкой. Правда, всё это напоминает одежду 1900-х годов, а не что-то выдуманно-древнее. Именно 1900–1920-е годы ознаменовались повышенным интересом к протоистории, рунам и магии, к доиндустриальному укладу. Параллельно шёл отказ от христианства или осуществлялась попытка его «модернизации». Вакханалия большевиков, сбрасывавших колокола, являлась лишь экстремальной стадией общемировой расхристанности (в прямом смысле этого слова).
В Европе множились общества и кружки, призывавшие уйти в леса и долы, припасть к земле, познать «кровь и почву». Подобные объединения больше всего напоминали секты — с поклонением главе «рода», беспрекословностью подчинения и ритуализированной жизнью. Эти содружества, зовущие к «корням», имели массу общего и с евгениками, набиравшими тогда силу. Господа-евгенисты и доктора в области расовой гигиены благосклонно взирали на свежесть дев-селянок, разглагольствуя о прекрасном потомстве, которое те смогут дать вдали от заводской пыли и копоти. Деревня спасёт племя. Город — пожиратель крови. «Поклонение природе — вот чего нас лишили проклятые паровозы и телеграфы!» В те годы много увлекались теориями Эрнста Геккеля — великого учёного, собственно, и предложившего термин «экология». Сей учёный муж не знал, как далеко всё это заведёт. К слову, в Советской России 1920-х действовали самые разные «школы» и «студии»; в их основе лежало раскрепощение тела и житие на природе. Всё это прикрыл Иосиф Сталин; ему эти вакханки в полях (из бывших гимназисточек) мешали проводить коллективизацию и строить социализм. К тому же в СССР сложилась квазирелигия — научный коммунизм с догматами и поклонением «несвятым мощам» дворянина Ульянова.
Следует привести и более ранние примеры. В XVIII столетии был популярен лозунг Жан-Жака Руссо: «Назад — к природе!». Среди политрадикалов и образованной молодёжи зрел восторг перед «благородным дикарём», противопоставленным человеку разумному — ездящему в карете и носящему неудобные одежды. Многие из адептов руссоизма становились безбожниками и сторонниками революционных сил. Если посмотреть на всё это внимательно, то вырисовывается зловещая картина: как только общество начинает подменять Бога природой, случаются катастрофы вроде Великой французской революции.
Что характерно, это уловил режиссёр Георгий Данелия в своей метафорической «Кин-дза-дза». Она вся посвящена экологии, но там есть нюанс. Для затравки нам дают ржавую планету Плюк и транслируют: «Вот наше будущее, если не остановимся! Бесконтрольное развитие производства и транспорта влечёт за собой неминуемый крах, тупик и мерзость запустения». Все так проникались ужасами Плюка, что никто особо не заметил планету, показанную в финале. Герои случайно угодили на некую Альфу, приняв её за родную Землю. Вот где победили экологи и ясноглазые гуманисты! Вымытое небо, аромат свежей зелени, грациозные обитатели во всё тех же белых одеждах. Все спокойны, как штиль, и превращают «неправильных» людей в растения, ибо так будет лучше. Это напоминает «Солнцестояние» и типажами, и смыслами, и тотальным отчуждением от Божественного замысла. Конечно, Данелия даже в 1980-е годы не мог прямо высказать эту мысль, но она витала в воздухе. «Кин-дза-дза» вышла в те годы, когда экодвижение в современном его кликушеском изводе только начинало разворачиваться в США и Северной Европе. Тогда же зашевелились борцы с «дискриминацией секс-меньшинств», а положительные роли в американских блокбастерах всё чаще — и безо всякой надобности — стали раздавать чернокожим артистам. Данелия явился печальным провидцем. Наше грядущее — планета Альфа, где из негодящих людишек делают кактусы и хризантемы.
В стремлении к лживой гуманизации теряются главные смыслы. Последние двадцать—тридцать лет — время расчеловечивания под вывеской гуманизма. Люди, переставая быть злыми и жестокими, становятся не добрыми, а добренькими, теплохладными, и это куда страшнее прямолинейного, «честного» зла. Теплохладные. «Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Отк. 3, 16). Быть не добрым, а добреньким — это подслащённое равнодушие. Это уничтожение с улыбкой и под тихую, мелодичную музыку. Это впрыскивание яда вместо неделикатной пули в затылок. Что мы видим вокруг да около? Курс на добренькость! В ряде стран сегодня говорится об эвтаназии как о благе. Где? Конкретно там, где больше всего тревожатся за «раздельный сбор мусора» и права женщин служить обедню. Всё связано.
И, конечно, это вездесущие деньги. Продажа экологически чистых овощей в экологически правильных пакетах, взвинчивание цен на сумки из экокожи и шубы из искусственного меха, которые, кстати, будут разлагаться гораздо дольше, чем натуральная шкура. Между экоборцами уже ведутся внутрикорпоративные войны: что лучше — носить меха или позволить химическим «чебурашкам» засорять окружающую среду пару тысяч лет?! Опять же топ-модели и политики, равно как журналисты, актёры, предприниматели, если хотят быть на плаву, должны изображать экологическую озадаченность. Делать вид. Пресса–реклама–брошюры — all inclusive. И вообще, нас слишком много на планете, мы бросаем мусор и, как говаривал ещё персонаж Аркадия Райкина, «каждый вдыхает кислород, а выдохнуть норовит всякую гадость». Примерно то, что изрыгнула Тунберг, заявившая, что человек сам по себе портит атмосферу. Наша задача — не встать под знамёна Безумной Греты и не прошествовать во ад. Понять, что между табличкой: «Берегите лес!», — призывающей не жечь костры, и массовыми истериями на тему: «Человек — враг природы», — большая разница. Скажи «Нет!» Безумной Грете — будь человеком, чадом Божиим