11:59 19.07.2019РУССКИЙ ВЕКУбить драконаЛюдмила Колокольцева
1939 год. Европа в трепете и ужасе: бесноватый фюрер, не зная жалости и сострадания, подчиняет себе народы. «Единственный способ избавиться от дракона — это иметь своего собственного дракона», — подобно архивариусу Шарлеманю из кинофильма «Убить дракона», решают Испания, Италия, Финляндия, Норвегия, Венгрия, Румыния, Словакия и Хорватия и покорно плетутся вослед завоевателю.
Четверть суток — и к стае стервятников примыкает Дания; один-единственный день ратных подвигов — и слагают оружие к ногам победителя Монако с Люксембургом; примерно неделя — и капитулируют Нидерланды; неполная пара недель — и повержена Югославия; без малого полтора месяца — и падает ниц пред лицом грозного повелителя Франция; два месяца — и испускает боевой дух самая стойкая из подобных себе Норвегия… Коричневый дракон, не встречая сопротивления, ползёт по миру, пока попускает Бог. Первая серия эпопеи завершается всеобщим ликованием освобождённых народов в 1945 году. И тут, как говорил антигерой одноимённой ленты Марка Захарова, «начинается самое интересное».
Убить дракона
Кинофильм с таким названием, вышедший на экраны после развала СССР, ориентировал зрителя на события современности и недавнего прошлого, проводя недвусмысленные параллели с внутриполитической жизнью. Другой смысл сказочной пьесы «Дракон», положенной в основу фильма, в силу неактуальности отошёл на задний план. Драматург Евгений Шварц написал её в 1943 году, когда тема фашизма, рвущегося к мировому господству, звучала в унисон с простыми сердцами, не искушёнными эзоповыми премудростями. Ныне, как и три четверти века назад, бессмертные фразы загремели набатом, призывающим остановиться оглянуться на победителей, побеждённых и освобождённых.
«И каждый раз меня пытались убить те, кого я спасал»
Горькое признание странствующего рыцаря Ланцелота звучит провидчески в свете беспрецедентной травли, которая обрушилась на головы победителей 2-й Мировой, начавшись банальным вандализмом во 2-й половине 1970-х и прорвавшись беспричинной стадной ненавистью в наши дни. Маленькие камушки, брошенные в победителей в начале нынешнего года, к весне превратились в стихийную лавину, сметающую остатки разума и человечности.
В любой, даже самой чёрной душе, есть черта, которую не переступают, чтобы остаться человеком. Говорят, инициация сатанистов начинается с осквернения могил. Любых могил. А ведь памятники воинам, положившим души «за други своя», ставили предки вандалов в знак благодарности за свои спасённые жизни и дорогой ценой дарованную свободу. Осквернение памяти, тем более светлой, недалеко стоит от сатанизма.
В духовном мире, построенном на парадоксах, подлинная мощь обратно пропорциональна энергии, расточаемой на культ силы. Не оттого ли даже песня «Вставай, страна огромная», проиллюстрированная кадрами военной хроники, настолько устрашила Запад, что YouTube наложил табу на комментарии к ролику, на возможность делиться им и даже рекомендовать к просмотру, сопроводив гениальным пояснением: он «может показаться некоторым зрителям неприемлемым или оскорбительным»? Кому, спрашивается? Депутатам Европарламента, которые предложили в день нашей Победы отмечать «День Европы», отыскав в кладовых истории грандиозный по размаху повод — речь о создании «Союза угля и стали», произнесённую 9 мая 1950 года главой МИД Франции Робером Шуманом? Замдиректора Йельского университета Иэну Джонсону и латвийскому министру культуры Сармите Элерте, которые назвали Сталинградскую битву «пропагандистским мифом»? Американскому изданию Foreign Affairs, озабоченному ростом патриотических настроений в России? Главе Института национальной памяти Украины Владимиру Вятровичу, который считает опасным празднование Дня памяти и скорби на государственном уровне? Отечественным болонкам Вашингтона? Огорчает их наша память…
Как все они похожи на «одного осторожного человека» из «Старухи Изергиль», который поспешил затоптать искры от горящего сердца Данко!
Страх, отец агрессии, гонит его носителей всё дальше и дальше в дебри бесчеловечности. Казалось бы, совсем недавно легионеров УПА уравняли в правах с ветеранами, спасавшими мир от фашистского звероящера. Думалось: вот оно, дно! Ан нет… Верховная рада Украины усердно разрабатывает законопроект о снятии статуса ветерана с тех, кто после 1945 года мог быть «причастен» к борьбе с бандеровским подпольем, со всеми вытекающими последствиями: лишением льгот, ветеранских пенсий и в перспективе с судебным преследованием, — не терпится в Европу, где от слов уже перешли к делу. Так, 27 января сего года на торжественной церемонии, посвящённой 74-й годовщине освобождения узников концлагеря Аушвиц-Биркенау, в первых рядах уселись немцы; делегацию, представлявшую Россию, посадили в последних рядах.
Не мудрено, что армия доброхотов, готовых загнать историю в виртуальное гетто, полнится не по дням, а по часам. Украинский политолог Вячеслав Ковтун, встретивший жёсткий отпор в передаче «Вечер с Владимиром Соловьёвым», — не первый и не единственный из заклинателей духа бесноватого Гитлера, называющих Вторую мировую войну «общеевропейским крестовым походом против большевизма». Призывает к покаянию «русских нацистов», не желающих каяться за убитых в России «невинных немецких мальчиков» Алис Бота, немецкая журналистка польского происхождения, зарубежный корреспондент Die Zeit в Москве.
Известно, что платить добром за зло — дело Божие; отвечать той же монетой свойственно ветхому человеку; воздавать злом за самопожертвование — прерогатива дьявола. К какой же черте подошло человечество, послушно перевернувшее понятия добра и зла, поменявшее местами победителей и побеждённых, овец и волков, агрессоров и миротворцев?
«Это не народ, это хуже народа. Это лучшие люди города»
Зачастую в падшем мире «лучшие люди» города, страны, мира сами назначают себя сливками общества. Их самовозвышение остаётся личным делом, доколе не вступает в антагонистические отношения с архетипом нации, общественным идеалом и исторической памятью.
Для нашего народа понятием, не подлежащим осквернению, несомненно, является Великая Отечественная война, не случайно названная священной в годы, казалось бы, массового безбожия.
Пылали деревни, и плакали вдовы; хрупкие, почти бестелесные подростки, сурово сжимая по-детски пухлые губки и не по росту автоматы, клялись беспощадно мстить за кровь близких, за разорённый кров и украденное детство.
Без вести пропавшие отцы и мужья, безрукие, безногие, но родные и желанные, возвращались в родные стены, а разбросанные по всей земле родственники и двадцать, и тридцать лет спустя с надеждой взывали: «Ищу тебя!». Как забыть всё это в стране, где практически нет ни одной семьи, не получившей похоронку?
Есть надежда, что, пока живы в нашей стране участники и очевидцы огненных лет, пока живы их дети и внуки, не будет веры сказкам «лучших людей» о «добрых фашистах», которые в годы Великой Отечественной войны подкармливали оккупированных русских детей шоколадками и исключительно из гуманных соображений угоняли подростков на чужбину.
«Лучшие люди» с маниакальным упорством доказывают, что они «не народ», хотя особой гениальности деяния их не требуют — достаточно диаметрально противоположные нравственные понятия поменять местами, не гнушаясь беззастенчивой клеветой. Расчёт прост: кто полезет в архивы удостоверять истину? Так, Андрей Бильжо заочно поставил диагноз «шизофрения» Зое Космодемьянской: дескать, героически молчала под пытками, потому как впала в ступор. Видимо, психиатр из него такой же, как и художник.
Вообще, надо заметить, безобразные скандалы вокруг святых понятий стали для посредственных деятелей искусств беспроигрышным козырем, с лихвой восполняющим дефицит таланта и совести. Овладей навыками манипулирования — и громкое имя тебе обеспечено, как показывает недавняя шумиха, сопровождавшая появление «Матильды», и сыр-бор, разгоревшийся из-за чёрной комедии «Праздник».
Блокада Ленинграда… Более 630 тысяч горожан , умерших от голода за 872 дня (без малого два с половиной года), более 330 тысяч воинов, погибших в боях за город, и более 110 тысяч без вести пропавших… Режиссёру Красовскому смешно. Вот уж воистину «сытый голодного не разумеет» в самом что ни на есть буквальном смысле.
Режиссёру Красовскому непонятна негодующая реакция общества. Никак, «происки Кремля»… Ах, как выгодно прикрывать свои мерзости фиговыми листочками конспирологии: и мучеником за идею прослывёшь, и бонусы из-за океана обеспечены.
Как и Алексей Учитель, Красовский приурочил свой антинародный демарш к юбилейной для страны дате — появление фильма на экранах совпало с 75-летним юбилеем снятия блокады Ленинграда.
Как и в случае с «Матильдой», выход кощунственной комедии в прокат, подобно сигнальной ракете, вызвал информационную канонаду по священной странице нашей истории со стороны Запада. Так, немецкая журналистка Зильке Бигальке осудила Россию за героизацию блокады в статье, опубликованной в газете Süddeutsche Zeitung. Испанская газета ABC восславила добровольческую Голубую дивизию, причастную к блокаде Ленинграда, гордясь похвалой Гитлера в адрес своих соотечественников, пособничавших фашистам.
Украинский «Обозреватель» поделился с читателями пространными размышлениями журналиста Олега Чеславского. Частный случай, услышанный от деда, о снабженце, уничтожавшем просроченные пирожные, «которые отказались есть господа комиссары», и о его жене, которая «от безделья настолько отъелась <…> что банально не могла встать с кровати», Чеславский не только возвёл в ранг обобщения, но и сопроводил тенденциозными выводами: фашистская Германия, дескать, в блокаде вовсе не повинна. Это всё сами русские…
И как же бесчестной войне обойтись без троянского коня? «Эхо Москвы» выступило с конспирологической версией блокадного Ленинграда, как всегда циничной: мол, это «гигантская ловушка Сталина для немцев».
Доморощенные русофобы разных мастей не преминули подпеть фашистским пропагандистским листовкам, положенным в основу сюжета, оправдывая замысел создателей намерением высмеять чиновников. Показательно, что и здесь, как в гвалте, поднятом в защиту «Матильды», звучат те же шаблонные фразы, да и риторика не блещет новизной.
Задумав изобразить жирующую партэлиту в блокадном городе, создатели комедии, одержимые идеей ненависти к «совку», в зародыше уничтожили в себе семя элементарного человеческого сострадания, поправ заповедь Спасителя: «Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими». Безнравственно хихикать над горем, болью, смертью, страданиями. Безнравственно высмеивать ценности, коими живится душа. Перед лицом выбора между добром и злом они предпочли зубоскальство и неуместную иронию.
Характерно, что чем грязнее клевета, тем большими правдолюбцами видят себя её носители. «Ведь было же такое!» — становясь в позу, пафосно восклицают они. Не в раю с небожителями пребываем. Было, конечно. Но много ли мерзавцев приходилось на полтора миллиона ленинградцев, тихо угасших от голода? Их-то за что дёгтем мазать? Над их страданием зачем глумиться? Зачем ассоциировать их с «голодающим» Олегом Сенцовым, справедливо осуждённым за терроризм?
Именуясь по недоразумению деятелями культуры, творцы-разрушители игнорируют важнейший принцип искусства — изображать типичные явления, поэтому сам выбор темы господином Красовским изначально заключает в себе величайшую ложь.
Нельзя не подивиться и избирательности антинародных творцов, которые предпочитают прилежно ворошить навозные кучи, брезгливо отвращая взор от алмазных россыпей. Режиссёр Красовский остановил свой выбор на «харях», равнодушно скользнув взором по лицам и ликам. Разве не достоин, между тем, зрительского внимания тихий, незаметный подвиг Даниила Ивановича Кютинена, ленинградского пекаря, умершего от истощения 3 февраля 1942 года? Пропуская через свои руки десятки тысяч буханок хлеба, он не съел ни лишнего грамма, ни лишней крохи.
Обсуждения этого факта в Сети вызывают не только обеспокоенность, но и оторопь. «Зачем в Интернете раздувают «героическую смерть пекаря»? К чему нас готовят? К голоду?» — возмущённо вопрошают люди, для которых мир заканчивается за границами собственного носа. «А кто других кормить будет? Если бы он съел несчастную булку, насколько больше людей выжило бы в таком случае», — наивно рассуждают диванные эксперты-прагматики. Другие идут ещё дальше, называя героизм изнанкой глупости, а смерть честного пекаря, мужественно противостоявшего соблазну, — бессмыслицей и безответственностью.
Поражает настойчивое желание участников дискуссии объявлять мифом очевидность или умалять стойкость блокадников. «Откуда эти сведения? В интернетах [!] кроме факта гибели ничего нет», — ехидно вопрошает посетитель форума автора поста, выложившего фото свидетельства о смерти, где недвусмысленно указана причина — дистрофия. Воистину, «глазами смотреть будут и не увидят…» (ср. Мф. 13, 11). «Мне кажется, тут приукрашено. Скорее всего, умер он не от голода <…> Просто отказало сердце», — вторит ему другой «знаток». «На самом деле он, возможно, ничего не чувствовал: после длительного голодания человек теряет влечение к еде (как у больных анорексией)», — ставит «диагноз» третий. Есть охотники домыслить внутренние побуждения Даниила Ивановича или свести высокий строй души к подленькому страху быть осуждённым по законам военного времени.
Первое деяние любых путчистов — захват средств массовой информации. Очевидно, стоит задуматься, до каких пор «самое массовое из искусств» будет внедрять в умы и сердца ценности, не только противоречащие народному идеалу, но и откровенно враждебные ему. Доколе с нашего молчаливого согласия чёрные дыры, безвозвратно поглощающие неокрепшие души, будут решетить национальный дух?
«Три головы упало, а выросла тысяча»
Демонтаж памятников солдатам-освободителям, укрывательство фашистских палачей, шествия легионеров… Ещё совсем недавно это казалось дурным и страшным сном, чудовищным недоразумением. Ещё лет пять назад даже пособничество недобитым эсэсовцам повергало общество в шок и виделось как уродливое исключение. Однако стремительно канули в Лету те времена, когда «ревизоры истории» пытались оправдать «прекрасных европейцев» за Хатынь и блокадный Ленинград, за Саласпилс и Краснодон, уравнивая с теми, кто их остановил. Ныне в главные злодеи угодили освободители. С молниеносностью эпидемии, разносящей бубонную чуму, идеология нового мирового беспорядка шествует по планете, цинично попирая нормы морали, нравственности, человечности, дарованные Господом и устоявшиеся веками.
— Мы давно уже убиваем без всяких условий, — глумливо заявляет кинематографический дракон.
Его цинизм меркнет на фоне украинских властей всех рангов, покусившихся не только и не столько на жизни, сколько на души. Так, украинская компания Aliens Games готовит к выпуску компьютерную игру «The cost of freedom — a game about polish death camps», что переводится как «Цена свободы — игра про польский лагерь смерти». Покупателям предлагается примерить на себя роль нацистских палачей польского концлагеря Освенцим, виртуально участвуя в массовых расстрелах и уничтожая заключённых в газовых камерах.
«Теперь и начнётся самое интересное», — говорит дракон, который был дневным и ночным кошмаром вольного города. Чудовище мертво, но дух его неистребим в горожанах, считавших себя его заложниками.
С надеждой вглядывается Ланцелот в лица освобождённых горожан, надеясь встретить хоть одного честного человека, найти хоть искру раскаяния в потухших душах, но те, отводя взгляд, бормочут классические оправдания.
«Я был призван на службу, а дальше как все…» — мямлит рядовой служака. Разве не так отвечают «герои» АТО, оказавшись в плену у «сепаратистов»?
«Что я могла сделать, что?» — обречённо вопрошает экономка. Подобно ей, «мировое сообщество», покусывая локти от досады, горько сожалеет о санкциях, налагаемых на Россию, но трусливо вливает свой голос в общий остервенелый лай.
«Дома мы знали…» — бормочет Фридрихсен.
«Дома мы знали, но когда при всех… — вторит его жена. — Вот эта вся обстановка…»
Ну прямо-таки Мюнхенская конференция по безопасности, где в кулуарах звучат мечты наладить отношения с Россией, в то время как базы НАТО всё ближе и ближе подкрадываются к нашим границам!
— Вы же свободные люди! — восклицает Ланцелот в отчаянной надежде достучаться до сонного сознания — и граждане вольного города… бухаются на колени. Максимум, на что хватает разгула их воображения, — это позволить себе публичное насилие да учинить небольшой погромчик. Так в фильме. Самый вольный творческий полёт пасует перед вакханалией непотребств, которые захлестнули реальную старушку Европу, покорившуюся идеологии неофашизма.
«Почему ты оказался первым учеником, скотина?»
— Нас так учили… — оправдывается Генрих, лучше всех усвоивший дух дракона, и на реплику Ланцелота: «Всех так учили… Но почему ты оказался первым учеником, скотина?» — следует гениальное по своей абсурдности объяснение:
— Потому что так учили.
Как тут не вспомнить «мальчика Колю» из Нового Уренгоя, который, выступая в Бундестаге, пожалел «несчастных немецких мальчиков, невинно убиенных» на Русской земле? Как не подивиться невежеству или лукавству Натальи Медведевой, экс-участницы Comedy Woman, которая, поглумившись в 2013 году над гибелью генерала Карбышева, принесла формальные извинения пять лет спустя, когда история получила широкую огласку, оправдываясь тем, что считала персонаж вымышленным?
Тяжело контуженный в бою, немолодой уже Дмитрий Михайлович Карбышев оказался в плену в 1941 году. Крупнейший инженер-учёный, генерал-лейтенант инженерных войск, доктор военных наук, профессор Военной академии Генштаба РККА, он пользовался столь непререкаемым авторитетом, что гитлеровцы просто мечтали заполучить его в качестве военного специалиста и прочили на роль военачальника, который возглавит Русскую Освободительную армию.
Перебрасывая генерала из одного концлагеря в другой, его склоняли к сотрудничеству подкупом и угрозами, послаблениями и лишениями. К Карбышеву подсылали коллег, которые предлагали в роскошных условиях работать по основной специальности с сохранением положения и звания, не требуя даже клясть Сталина и большевистский режим. Перед ним распахивали блестящие перспективы: полная материальная обеспеченность, доступ во все библиотеки и книгохранилища Германии, лаборатория с любым количеством помощников, почёт…
«Мои убеждения не выпадают вместе с зубами от недостатка витаминов в лагерном рационе, — отвечал Карбышев на щедрые посулы. — Я солдат и остаюсь верен долгу».
На каторжных работах неподкупный и несломленный генерал был для товарищей по несчастью образцом стойкости, несгибаемой воли, силы духа. Как вспоминал один из советских пленных, обтёсывая могильные плиты, генерал заметил: «Вот работа, доставляющая мне истинное удовольствие. Чем больше надгробных плит требуют от нас немцы, тем лучше, значит, идут у наших дела на фронте».
О последних минутах жизни Дмитрия Михайловича рассказал канадский майор Седдон Де Сент-Клер, один из немногих узников концлагеря Маутхаузен, выживших в страшную февральскую ночь в последний год войны: «…Генерал Карбышев стоял в группе русских товарищей недалеко от меня. Мы понимали, что доживаем последние часы. Через пару минут гестаповцы, стоявшие за нашими спинами с пожарными брандспойтами в руках, стали поливать нас потоками холодной воды. Кто пытался уклониться от струи, тех били дубинками по голове. Сотни людей падали замёрзшие или с размозжёнными черепами. Я видел, как упал и генерал Карбышев».
А вот как выглядит смерть героя в скетче, представленном Comedy Woman:
— Чувствуете, прямо холодок по спине пробежал? — говорит участница шоу.
— Нет! Это замёрзший дух генерала Карбышева. Он подошёл к тебе сзади и приобнял… Ух! — под дебильный гогот зрителей отвечает другая.
Экспертиза назвала это выступление «психологической диверсией, направленной на разрушение культурологических смыслов и традиционных российских ценностей», обнаружила в нём «скрытую реабилитацию фашизма <…> агрессивное навязывание зрителю оккультного мировоззрения», бесчеловечную десакрализацию таинства смерти. Однако и без выводов специалистов очевидна непреодолимая пропасть между воспоминаниями канадского майора и Зазеркальем телевизионщиков. Тем не менее невероятно трудно, практически невозможно убедить в этом определённую прослойку с ментальностью сверхчеловека.
Так, Александр Невзоров, назвав трагическую гибель Карбышева банальным обморожением, от которого умирают миллионы людей, не увидел в ней причин порицать зубоскальство Comedy Woman: сражался, дескать, генерал за сталинский режим, а не за Родину. И вряд ли журналиста смутит, что последние слова Дмитрия Карбышева: «Товарищи, думайте о Родине, и мужество не оставит вас!» — широко известные благодаря очевидцам, уличают его во лжи и в невежестве.
***
Символичен финал фильма «Убить дракона», когда дети бегут за воздушным змеем сквозь Ланцелота, не замечая протянутых к ним рук. Бегут к дракону, доверчиво заглядывая ему в глаза.
Будущее несчастных украинских детей, навевая соответствующие ассоциации, ужасает даже европейцев. Но речь сейчас не о них. Время от времени тревожные звоночки о неадекватном поведении подростков 13–15 лет доносятся с разных уголков нашей страны: девочки, которые «страдают фигнёй» в Омской области, поджаривая «шашлык» из крабовых палочек на Вечном огне; златоустские школьницы, которые ради эффектного селфи прикуривают от огня на Мемориале Славы; абинские хулиганки, которые оплевали мемориальный комплекс, исполнив вызывающий танец; подростки из подмосковной Каширы, закидавшие символ памяти снегом…
Печально известный 17-летний Артём Тагиров из Стерлитамака, напавший с ножом на одноклассницу и ранивший преподавательницу информатики, судя по фотографии, выложенной им «ВКонтакте», с удовольствием надевал повязку с нацистской свастикой.
Благополучные во многих случаях семьи; предки, прошедшие Великую Отечественную… Где, как и когда случился этот страшный нравственный крен?
Где, в какой пробирке созрели бритоголовые молодчики, лихо вскидывающие руки в фашистском приветствии, и жеманные девицы, кокетливо примеряющие нацистскую форму?
В свете этого выглядит более чем странной позиция Никиты Исаева, директора Института актуальной экономики, заявившего, что не стоит «обмусоливать» тему о победе, дабы «не травмировать молодёжь». Комментируя новость о нижнетагильской молодёжной организации, поставившей в один синонимический ряд слова «оккупанты» и «защитники Отечества», он констатировал, что это «люди другого поколения», которые «уже не особо понимают, о чём идёт речь», и сделал диверсионный вывод: «Ветеранов уже не так много, чтобы на эту тему работать. Угрозы нацизма и фашизма в мире сейчас нет, как бы ни придумывала наша пропаганда».
Чтобы получить поколение неадекватных, невменяемых манкуртов, остаётся внять его рекомендациям и дать «зелёную улицу» таким медийным личностям, как Дмитрий Быков. Выступая в конце декабря 2018 года на «Дилетантских чтениях» в Санкт-Петербурге, тот посетовал на «досадную» оплошность Гитлера, допустившего «массовое уничтожение евреев», что помешало «освободителю» добиться «в России популярности», а также поделился своими планами издать биографию генерала Власова. По мнению Быкова, это «единственный настоящий патриот», поскольку «сегодня быть патриотом — значит быть русофобом».
Неизвестно, сколько душ погибнет после выхода его «труда» в свет, а пока ядовитое семя падает в души учеников двух московских школ, где преподаёт Быков, а также будущих дипломатов и учителей, слушающих его лекции. Не страшно за будущее страны?
«Последняя голова хуже всех»
Об этом предупреждает Ланцелота экономка. Не успевает она замолчать, как зловещий ящер-оборотень возникает из ниоткуда в фашистской каске.
Действие фантазийного фильма давно переместилось в реальность, сделав нас не только свидетелями, но и участниками.
Подобно коварному многоликому змею, блестяще сыгранному Олегом Янковским, по окончании войны фашистские недобитки мимикрировали, не успев отползти от разящего их копья. Третий Рейх, приняв «цивилизованное» обличие НАТО и наскоро замаскировав свастику под эмблему Северного альянса, согнал под свои знамёна драконопослушных подпевал. А выкуренные из «схронов» «лесные братья» не моргнув глазом выстроились в очередь за советскими пенсиями, ветеранскими льготами, до поры до времени умалчивая об истинных своих «подвигах».
Ныне украинское и европейское большинство напоминает жителей Драконии, которые умудряются оправдывать любой поступок, любую жестокость тоталитарного властелина. Они научились не видеть, не слышать, не думать, не рассуждать.
«За это ли мы погибали, Господи?» — вопрошают на Небесах герои-победители и безымянные богатыри духа, с недоумением взирая на землю, приветствующую возрождение фашизма. И Он им ответит, обязательно ответит, отвратив Свой пресветлый взор от делателей неправды.
Суд истории отсрочен по времени от нашей земной жизни лишь до тех пор, пока не обнажатся внутренние побуждения сердец, но он неизбежен, как бы ни отвергали эту перспективу те, кто намеревается переписать историю.
Наблюдая за битвой Ланцелота с драконом, архивариус тщетно притворяется незрячим. «Сегодня каждый сам за себя решает, что он видит», — бросает ему горожанин. Отсидеться не удастся.