12:37 31.01.2018СЛОВО И ОБРАЗИмейте совесть, господа!Константин Зорин
Совесть — нелёгкое и невыгодное бремя в нашем мире, помешанном на материальных ценностях. Честность и порядочность нынче не в моде. Гонка за удовлетворением сугубо земных стремлений и бешеный темп событий не дают опомниться и осознать, что происходит вокруг и внутри нас. А когда наступает время подведения итогов, сердце и разум горько разочаровываются.
«Крошка сын к отцу пришёл…»
Обсуждая на семинарах со студентами медицинского университета тему клинической смерти, мы затрагиваем и вопрос о духовном «я» (бессмертной душе). Совесть — голос внутреннего «я» и нравственного самосознания, помогающий различать добро и зло, чувствовать и брать ответственность перед Богом за себя и других. Словно барометр, совесть диагностирует душевную непогоду и наше отношение к Богу, окружающему миру и самому себе.
Авва Дорофей определял совесть так: «Нечто Божественное, как бы некоторый помысел, имеющий в себе, подобно искре, и свет, и теплоту…»
Созвучно мыслит и видный австрийский психолог-психотерапевт Виктор Франкл: совесть есть Божественное «Ты», «орган смысла», инстанция, перед которой мы несём ответственность и посредством которой Бог общается с нами. Диалог с совестью — не просто разговор с самим собой. Быть человеком — значит быть совестливым и ответственным.
Совесть выполняет три важнейшие функции — законодательную, исполнительную и судебную.
«Крошка сын к отцу пришёл, и спросила кроха», — обращаюсь я к студентам, и они хором продолжают: «…что такое хорошо и что такое плохо?». Законодательная функция: совесть определяет и разграничивает добро и зло. Не подкладывай камень под ноги слепому, не кради, не ври, ибо эти поступки — зло. Поддержи нуждающегося, выведи заплутавшего — это добро.
Исполнительная функция: совесть направляет к добрым делам и отводит от злых. К примеру, требует: переведи пожилого через дорогу, уступи беременной место в транспорте, не сплетничай, не злорадствуй.
Третья функция — судебная. За хорошие поступки совесть награждает нас внутренним миром и покоем, за худые — карает угрызениями и чувством вины. Это знакомо всем.
Потом я намеренно задаю студентам «провокационные» вопросы. Для начала: «Списывать на экзамене — хорошо или плохо?» Ох, какой жаркий спор разгорается! Задели за живое! В принципе нехорошо, но… И тут вносится целый ряд поправок в зависимости от конкретных обстоятельств. «Следовательно, — подытоживаю я, — не всегда имеется универсальный критерий и однозначный ответ. Вот доказательство: Штирлиц — это разведчик или шпион?». Студенты единодушны: «Для нас — разведчик, для них — шпион».
Далее следующий «провокационный» вопрос: «А у маньяка есть совесть?». Мнения мгновенно разделяются на два полюса: «Таких надо расстреливать!» — «А если это больной человек?» Но мы быстро приходим к взаимоприемлемому выводу: совесть есть абсолютно у всех людей, хотя она бывает больной. Проведём параллель между анатомическими и духовными органами: и мозг, и совесть подвержены болезням. Лукавство, лицемерие, ложь, самооправдание, кощунство — типичные недуги духовного «я».
«Получается, что все мы больные!» — удивляются самокритичные студенты. «Да, — соглашаюсь я. — Здоровых людей нет. Есть недообследованные! Вот почему так важно хранить чистоту совести. Мы же моем руки с мылом пять-шесть раз в день. Очищение совести — это духовная гигиена: наше раскаяние, слёзы покаяния, прощение обидчиков, примирение после ссоры… Иначе совесть постепенно загрязняется и чахнет, голос её слабеет и умолкает».
Неверующим трудно понять прозорливые слова святителя Николая Сербского: «Пока человек не убоится и не возненавидит свою страсть, как телесную болезнь, не сможет исцелиться. Пусть каждый представит свою страсть подобно телесной болезни… Например, славолюбие — как воспаление лёгких, блуд — как рак, упрямство — как туберкулёз, зависть — как холеру, пьянство — как тиф, чревоугодие — как оспу, тщеславие — как ревматизм, гордость — как паралич. Тогда человек воскликнет, как некогда пророк Исаия: “От подошвы ноги до темени головы нет… здорового места: язвы, пятна, гноящиеся раны, неочищенные и необвязанные, и не смягченные елеем” (Ис. 1, 6) или как Апостол: “Бедный я человек! Кто избавит меня от сего тела смерти?” (Рим. 7, 24).
Избавит, и излечит, и помилует только Тот, Кто “взял на Себя наши немощи и понес болезни” (Мф. 8, 17). Посмотри и ты на Него, как в зеркало, чтобы увидеть свои раны, прикоснись к Нему, чтобы исцелил тебя, поклонись Ему — Богу, чтобы открыл тебе Свои вечные тайны».
Но вернусь к студенческому занятию. Ставлю «провокационное» задание: «Поднимите руки, у кого совести всё же нет». Иногда вижу две-три руки. Как правило, таким людям проще жить, не напрягаясь. Они охотно обвиняют других и убеждены, что им не в чем каяться. Изредка они называют себя верующими. И тогда уместно спросить: «На земле только два человека не имели личных грехов — Иисус Христос и Дева Мария. Вы третий?»
«Ну, если так сравнивать, то, конечно…» — студенты сбавляют обороты. «А вы хотите себя сравнивать с мошенниками, убийцами, предателями? — выясняю я. — На их фоне вы агнец!»
Пушкинский Борис Годунов произносит знаменитый монолог, завершающийся признанием:
Ах! Чувствую: ничто не может нас
Среди мирских печалей успокоить;
Ничто, ничто… едина разве совесть.
Так, здравая, она восторжествует
Над злобою, над тёмной клеветою.
Но если в ней единое пятно,
Единое, случайно завелося,
Тогда — беда! Как язвой моровой
Душа сгорит, нальётся сердце ядом,
Как молотком, стучит в ушах упрёк,
И всё тошнит, и голова кружится,
И мальчики кровавые в глазах…
И рад бежать, да некуда… ужасно!
Да, жалок тот, в ком совесть нечиста.
Яркий образ «кровавых мальчиков» не следует трактовать как призрак убиенного царевича Димитрия, преследующий царя Бориса. «Рябит в глазах», «мушки в глазах», шум в ушах, тошнота и головокружение — симптомы физической болезни самодержца. Ему дурно и что-то мерещится.
Однако прилагательное «кровавые» символизирует и больную совесть Годунова — соучастника кровавого преступления. Это недвусмысленный намёк на невинно убитого царевича. Ныне крылатая пушкинская фраза широко используется в материалах криминальной хроники.
Святитель Николай Сербский пишет: «Все убитые тобой имеют два покоища: одно — в мире ином, другое — в твоей совести. Где бы ты ни закопал убитого, в полночь он проснётся в твоей душе и станет задавать тебе вопросы, на которые, обливаясь холодным потом, совесть твоя будет отвечать до рассвета».
Ноогенный невроз
Психиатры и психотерапевты с огромной тревогой отмечают всё возрастающее у людей чувство внутренней пустоты, приступы депрессии, страха (фобий), истерических и маниакальных реакций. По оценкам Всемирной организации здравоохранения, сегодня минимум 120–160 миллионов человек страдают депрессией.
Виктор Франкл выделяет особую группу неврозов — ноогенные. Они проистекают из нерешённых либо неправильно решённых духовных проблем, когда поступают вопреки совести. Этим ноогенные неврозы отличаются от психогенных, возникающих на почве комплексов и конфликтов в обыденном значении слова, и от соматогенных, причинами которых служат телесные заболевания. При ноогенных неврозах наблюдаются иные симптомы. По данным зарубежных исследований, примерно 20% всех неврозов — ноогенные. Совесть напоминает о жгучих внутренних проблемах, особенно по ночам, порождая ноогенную бессонницу. Болезнь не щадит никого: ни простых смертных, ни гениев; ни молодых, ни пожилых; ни бедных, ни богатых…
В 1828 году великий А. С. Пушкин испытывал серьёзный душевный кризис. Тогда он написал примечательные автобиографические «Стихи, сочинённые ночью во время бессонницы»:
Мне не спится, нет огня;
Всюду мрак и сон докучный.
Ход часов лишь однозвучный
Раздаётся близ меня,
Парки бабье лепетанье,
Спящей ночи трепетанье,
Жизни мышья беготня…
Что тревожишь ты меня?
Что ты значишь, скучный шёпот?
Укоризна или ропот
Мной утраченного дня?
От меня чего ты хочешь?
Ты зовёшь или пророчишь?
Я понять тебя хочу,
Смысла я в тебе ищу…
Бессонница на почве угрызений совести и утраты смысла жизни словно волчица: днём спит в своём логовище, а к ночи выходит терзать сердце. Душа скорбит «у бездны на краю» и пытается забыть (а ещё лучше зачеркнуть) нежеланное прошлое. Обида и боль мгновенно заслоняют всё хорошее и приятное. Человек отчаянно, но безуспешно старается убежать от мучительного переживания собственных ошибок и опустошённости души. Так, заглушая внутреннее смятение и одиночество, он попадает в капкан различных зависимостей (алкоголизм, наркомания, игромания, компьютеромания, сексомания и пр.).
Состояние внутреннего смятения, раскола и одиночества выразил А. С. Пушкин в своём стихотворении «Воспоминание»:
Когда для смертного умолкнет шумный день
И на немые стогны града
Полупрозрачная наляжет ночи тень
И сон, дневных трудов награда,
В то время для меня влачатся в тишине
Часы томительного бденья:
В бездействии ночном живей горят во мне
Змеи сердечной угрызенья;
Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,
Теснится тяжких дум избыток;
Воспоминание безмолвно предо мной
Свой длинный развивает свиток;
И с отвращением читая жизнь мою,
Я трепещу и проклинаю,
И горько жалуюсь, и горько слёзы лью,
Но строк печальных не смываю.
Бессонница, как и сон, — чуткий духовный барометр. Она напрямую зависит от состояния нашего внутреннего мира. Не случайно святые отцы советуют тщательно готовиться ко сну: покаяться в грехах прожитого дня, со всеми примириться, прочитать вечерние молитвы и хотя бы одну главу Евангелия. Необходимо регулярно пить святую воду и окроплять ею жилище, воздерживаться от азартных игр, суетных разговоров и выяснения отношений путём ссор и конфликтов.
Страдающие ноогенной бессонницей вынуждены часто прибегать к снотворным, чтобы забыться и заснуть. И хотя сон наступает, но дорогой ценой: путём самоустранения от важнейших духовных проблем. Поэтому многие люди намеренно (например, с помощью лекарственных препаратов) заглушают голос совести, признавая его психотравмирующим фактором, источником душевного кризиса. Вот и получается: грешник, а спит как младенец.
Помимо ноогенной бессонницы, В. Франкл ввёл понятие невроза безработицы. Тот, кто отчаялся найти работу, становится всё более безразличным, реже проявляет инициативу, чувствует себя ненужным, лишним, словно выброшенным из общества. Он переживает пустоту своего времени как свою внутреннюю пустоту, как опустошённость сознания.
Состояние безделья и бессмысленного отдыха оказалось настолько тягостным и распространённым на Западе, что зарубежные психиатры говорят о новой форме заболевания — воскресном неврозе. Он характеризуется резким ухудшением настроения и самочувствия человека в свободные от работы дни, когда занять себя нечем.
Не случайно церковный Устав предписывает христианину посвящать воскресные и праздничные дни богослужениям, которые наполняют душу радостью и светом богообщения. Это не только душеспасительно, но, как видим, имеет и большое психотерапевтическое значение.
Моё «я»: уйти или вернуться?
На занятии со студентами-медиками один юноша упорно настаивал, что у него нет совести. После семинара он подошёл ко мне:
— Извините, я не хотел вас обидеть. Несколько лет назад я влип в неприятную историю. Мог смолчать, но совесть заставила сознаться. И я получил «по полной программе». Расхлёбываю до сих пор. Лучше бы промолчал. Страшно жалею, что послушался совести.
— А проступок-то действительно серьёзный? — уточнил я.
— Да, и вместо меня пострадал бы невиновный человек.
— Ну, и почему же вы жалеете?
— Я решил никогда не слушать совесть, потому что это приносит боль.
— Вы расплатились за своё! Нераскаянный грех причиняет ещё худшую боль. Как же вы будете…
— Буду заглушать!
— Чем?
—Водкой, подружками и компьютерными играми.
—Дорогой мой, вы, конечно, перенесли психическую травму, — пытаюсь я успокоить юношу. — Но ведь это же и урок. Если бы мы не допускали ошибок, совесть не обличала бы нас. Значит, первичны всё-таки наши неправильные действия.
— Согласен. Но впредь совесть слушать не буду, чтобы не страдать!
— Это опасный путь!
Студент попрощался со мной и ушёл. Почему? Взыграло уязвлённое самолюбие? Парализовал страх? Жаль тех, кому совесть не нужна и кто хотел бы её удалить, как больной зуб.
В статье «Для чего люди одурманиваются?» Л. Н. Толстой подчёркивает: «Не во вкусе, не в удовольствии, не в развлечении, не в веселье лежит причина всемирного распространения гашиша, опиума, вина, табака, а только в потребности скрыть от себя указания совести… Трезвому совестно то, что не совестно пьяному. Этими словами высказана основная причина, по которой люди прибегают к одурманивающим веществам. Чтобы не было совестно после того, как сделан поступок, противный совести, или для того, чтобы вперёд привести себя в состояние, в котором можно сделать поступок, противный совести, но к которому влечёт человека его животная природа…Всем известны люди, спившиеся вследствие преступлений, мучивших совесть. Безнравственно живущие люди более других склонны к одурманивающим веществам. Разбойничьи, воровские шайки, проститутки не живут без вина».
Л.Н. Толстой продолжает: «Употребление одурманивающих веществ в больших или малых размерах, периодически или постоянно, в высшем или низшем кругу вызывается одной и той же причиной — потребностью заглушить голос совести, чтобы не видать разлада жизни с требованиями сознания… Освобождение же людей от употребления одуряющих веществ откроет им глаза на требования их сознания, и они станут приводить свою жизнь в согласие с совестью».
Современная наука не отрицает, что главные причины бегства в царство иллюзий — идеология потребительства, культ материального богатства, размытость нравственных ориентиров, потеря смысла жизни и, следовательно, духовная опустошённость. Разумеется, у большинства недугов множество разных причин. Истоки зависимости коренятся также в неблагоприятной наследственности, неправильном воспитании, привычке устранять дискомфорт одурманивающими средствами или видами деятельности, изменяющими психическое состояние, и т. д. Но любая зависимость, будь то алкогольная или компьютерная, — это форма бегства от себя.
Недаром Патриарх Московский и всея Руси Кирилл назвал чрезмерное увлечение социальными сетями «погружением в Королевство кривых зеркал» и признаком «духовного кризиса людей». «Это порабощение сознания и даже порабощение воли, — сказал предстоятель РПЦ. — Я знаю людей, которые сутками сидят у экрана, у монитора компьютера или у планшетника и погружаются в эту реальность. Человек начинает виртуально чувствовать. Развиваются виртуальные романы, трагедии, конфликты… Это предмет для размышлений, в первую очередь, может быть, для Церкви, которая несёт ответственность за духовное состояние людей».
Иммунодефицит совести — трудноизлечимое духовное заболевание. Некоторые мечтают купить сговорчивую совесть. Но гораздо лучше жить в согласии со своей!
Не осквернять совесть чрезвычайно трудно. Иногда мы ухитряемся лгать себе и Богу даже в Таинстве Исповеди. «Лукаво сердце человеческое более всего и крайне испорчено; кто узнает его?» — ужасается пророк (Иер. 17, 9).
Механизмы бегства от ответственности за свои деяния «запущены» в Едемском саду. Так или иначе они работают в каждом из нас. С их помощью мы стремимся уберечься от внутренних потрясений и успокоить свою совесть, когда она терзает за грехи. Если мы чувствуем свою неправоту, но не хотим каяться, то льстим себе, что всё обстоит благополучно. Однако, скрываясь от осознания подлинного положения дел и не желая вникать в свой внутренний мир, мы, по сути, убегаем от Бога и самих себя.
Отказываясь отвечать перед Господом, мы теряем себя в Его очах, утрачиваем контакт с глубинами своей души. И тогда, движимые самолюбием, чтобы не расстраиваться от вида собственного уродства, мы предпочитаем вовсе не смотреть в чистое зеркало Божественных заповедей. А когда оно само обличает нас, мы отвергаем и даже хулим его, уподобляясь ревнивой царице из пушкинской сказки: «Ах ты, мерзкое стекло! Это врёшь ты мне назло».
Человек есть субъект ответственности.Он остаётся собой, пока отвечает за себя перед собственной совестью — незримым свидетелем и судьёй. А демонстративный или скрытый отказ отвечать за свои деяния служит пусковой пружиной духовного разрушения личности, вплоть до шизофрении и беснования.
Не напрасно Библия призывает нас беречь непорочность совести. «Сын мой! словам моим внимай, — убеждает царь Соломон, — потому что они жизнь для того, кто нашёл их, и здравие для всего тела его. Больше всего хранимого храни сердце твое (совесть. — К. З.), потому что из него источники жизни» (Притч. 4, 20–23).Чувствительность и острота совести — верные критерии духовного здоровья, а бессовестность — серьёзный недуг души.
Авва Дорофей учит соблюдать совесть по отношению к Богу, ближним и окружающим вещам (природе). Хранить чистоту совести в отношении к Богу — значит испытывать себя, как мы Его любим, благодарим и молимся Ему, насколько тщательно исполняем Его заповеди. Самоиспытание совести в отношении к людям помогает осознать степень нашей любви и внимания к ним. Для этого надо честно ответить, не осуждаем ли, не обижаем ли, не соблазняем ли других, не делаем ли ещё что-нибудь, чего не пожелали бы себе. Совестливость в отношении к вещам состоит в том, чтобы быть аккуратным, осмотрительным, по возможности поддерживать их в хорошем состоянии, разумно распоряжаться, но не порабощаться ими (вещизм).
В совокупности отношение к Богу, ближним и окружающим предметам показывает наше отношение к самим себе: в какой мере мы самокритичны и самолюбивы, какие имеем страсти, заботимся ли о своём спасении и т. д.
Прекрасным опытом делится афонский старец Иосиф Исихаст. Каждый вечер он подводил итог прожитого дня — с молитвой испытывал себя, что сделал неправильно, какая страсть ещё сильна и на что обратить внимание: «Ага, на нерадение. Ага, на то, что не слежу за языком. И сразу занимаю боевую позицию. А на следующий день смотрю, что у меня получилось. Как стрелка термометра показывает температуру, так и стрелка совести показывает, как мы проводим жизнь». Будучи внимательным и послушным совести, старец мало-помалу избавился от страстей и стяжал благодать Божию.
Очевидно, что православная традиция очищения совести разительно отличается от восточно-мистических и оккультных практик. Мы не погружаемся в изменённое состояние сознания (транс) и не вступаем в диалог с неким Космическим разумом или собственным подсознанием. Медитации, гипноз, самовнушение, специальные телодвижения, позы и дыхательные упражнения чреваты контактом с тёмными силами потустороннего мира.