18:04 29.11.2017Тайна христианской молитвыКонстантин Скурат
Молитва есть одно из таинственных явлений христианской жизни. «Имя молитвы есть чудно, — говорит архимандрит Иринарх, — непостижимо человеческим разумом, недоведомо ангельским умом, объясняемое только во глубине неисследимой бездны любви Божией к человеческому роду». Поэтому-то дать полное, исчерпывающее определение молитвы — невозможно.
ЧТО ТАКОЕ МОЛИТВА?
Святые отцы и подвижники христианские, всю свою жизнь посвятившие молитвенному подвигу, достигши самых высоких ступеней в нравственном совершенствовании, не могли с точностью указать, что нужно понимать под христианской молитвой. Одни из них придают ей преимущественно интеллектуальные свойства: называют её «беседою ума», его восхождением к Богу. Другие определяют молитву со стороны волевых функций: называют её «деланием», «путём к Богу», «служением выше других» и т.д. Третьи говорят о молитве как о сердечной деятельности. «Молитвою, — пишет святитель Феофан, — преимущественно оживляется сердце в чувствах своих». Называют «страх Божий» началом всякой добродетели, в частности, и молитвы. А святители Василий Великий и Григорий Нисский определяют молитву как «прошение у Бога».
Такое различие в определении молитвы, по суждению Исаака Сирина, объясняется тем, что для явлений будущего века, каковым и является молитва, мы не имеем подлинного и истинного названия.
Вникая в психологию молитвы, можно установить только отдельные её существенные признаки.
Молитва может быть понимаема в двояком смысле: узком и широком.
Главным признаком молитвы, понимаемой в узком значении, служит устремление души человека к Богу.«К Тебе, Господи, воздвигох душу мою» (Пс. 24, 1), «Возвесели душу раба Твоего, яко к Тебе взях душу мою» (Пс. 85, 4; ср. Пс. 142, 8), — восклицает Псалмопевец. Возношение души к Богу есть не что иное, как устремление всех её сил.
Некоторые из святых отцов и подвижников благочестия все душевные движения возводят к уму и сердцу как главным силам души и потому определяют молитву как «восхождение ума и сердца к Богу».
В обыденной жизни мы открываем свой внутренний мир пред окружающими нас людьми посредством слова. Этим путём мы сообщаем близким свои нужды, просим у них помощи, благодарим их и т.п. Слово — это необходимое условие для наших отношений с людьми. Иногда оно заменяется или сопровождается жестами, мимикой, внешними знаками. Также и при молитве, понимаемой в узком смысле, человек, возносясь своей душой к Богу, выражает свои мысли и чувства внешне — словом и движениями. И как в сношениях с другими людьми, особенно с теми, от которых мы хотим получить совет или помощь, мы стараемся держать себя пристойно, так несравненно большее благоговение требуется от нас в словах и внешних знаках при молитвенной беседе с Существом, в руках Которого вся наша жизнь, всё наше благополучие. Вот такого-то рода беседа человека с Богом — как акт выражения вовне известного духовного состояния — и есть молитва, понимаемая в узком смысле слова.
Кроме узкого смысла молитвы как в Священном Писании, так и у святых отцов в широком смысле под молитвой понимается особое духовное состояние (см. Еф. 6, 18; 1 Фес. 1, 2–3; 1 Тим. 2, 8), постоянное сердечное и благоговейное памятование о Боге, упование или надежда на Него во всех случаях жизни.
В таком именно смысле может быть понята и заповедь святого апостола Павла о непрестанной молитве (см. 1 Фес. 5, 17). Об этом говорит и собственный пример самого апостола, который, работая днём и ночью для благовестия Христова, добывая себе пропитание собственными руками, в то же время «нощь и день преизлиха молящеся» Богу (1 Фес. 3, 10).
О молитве в широком смысле говорят и святые отцы. Так, святитель Василий Великий учит, что молитву «следует не в словах заключать, но поставлять её силу более в душевном расположении и в добродетельных делах, непрерывно проходящих чрез всю жизнь. Таким образом человек может достигнуть того, что вся жизнь его окажется непрерывною и непрестанною молитвою». Точно так же имеет в виду молитву в широком смысле и святитель Иоанн Златоуст, когда говорит, что «можно, идучи на площадь, ходя по улицам, творить продолжительные молитвы, можно сидящему в рабочей храмине и занимающемуся работой посвящать Богу дух свой, и входящему и выходящему, можно, говорю, творить продолжительную и усердную молитву». «Непрестанно прибегай к Богу: стоишь ли ты, или сидишь, или лежишь, пусть бодрствует сердце твоё в твоём псалмослужении», — призывают к постоянному сердечному памятованию Бога преподобные отцы Варсонофий Великий и Иоанн, то есть молитва, понимаемая в широком смысле, может совершаться в любое время и на всяком месте.
Святые отцы убедительно доказывают, что молитва, понимаемая в смысле религиозно-нравственного настроения, сердечного и благоговейного памятования о Боге, надежды на Него во всех обстоятельствах жизни, может быть совершаема всегда и везде, что такого рода молитва вполне совместима с обычными делами и обязанностями, которые налагаются на человека его общественным положением. Поэтому те люди, которые под предлогом молитв и псалмопения уклоняются от труда, не имеют оправдания.
И всё же нужно понимать, что христианская молитва есть тайна, и потому данные определения не вполне отражают всю её сущность. «Каким образом человек, терние, прикасается во время молитвы к Богу, огню поедающему, и не опаляется?» — спрашивает архимандрит Иринарх. «О! Это тайна, — отвечает он же,— непостижимая и для умов ангельских, которые изумевают пред человеколюбием Божиим, зряще, как человек, облечённый плотию, дерзает мыслию своею возлетать на Небо — к Престолу Божию».
Исходя из такой таинственности молитвы, ученики Христовы и обратились к своему Учителю в дни Его служения на земле с просьбой научить их правильно молиться. И Господь исполнил их просьбу — дал им (а в лице их и всем нам) образец молитвы — «Отче наш».
Поскольку эта молитва преподана Самим Господом, то и называется она молитвой Господней.
КАКАЯ МОЛИТВА ВАЖНЕЕ: ВНУТРЕННЯЯ ИЛИ НАРУЖНАЯ?
Человек волею Творца создан существом духовно-телесным. В силу двусоставности своей природы он должен прославлять Бога и душой, и телом.«Прославите убо Бога и в телесех ваших и в душах ваших, яже суть Божия», — говорит святой апостол Павел (1 Кор. 6, 20). Поэтому и молитва может быть внутренней и наружной. В самом определении молитвы подчёркиваются именно эти две стороны: «Молитва есть возношение ума и сердца» — это внутреннее духовное состояние, «являемое благоговейным словом человека к Богу» — это внешнее её выражение.
Внутренняя молитва творится в глубине человеческого духа и другими — неопытными — может быть не замечена, так как не сопровождается внешними движениями.
Примером этой молитвы может служить молитва Моисея пред переходом чрез Чермное море. Народ в этот момент не видел его молящимся, а между тем, как сказано в Библии, он вопиял к Богу (см. Исх. 14, 15).
Внутренняя молитва может быть умной и сердечной.
Умная молитва — это молитва мысленная, когда мы «умом устремляемся к Богу, или зрим Его».
«Молитва умом есть такой образ молитвы, — говорит святитель Московский Филарет, — когда ум молящегося возвышается к Богу с благоговейными, с благочестивыми желаниями, со святыми чувствами умиления или радости, но не предаётся влечению духовного восторга неограниченно, а управляет своими мыслями, желаниями, чувствиями так, что в сем случае духовные силы действуют в обыкновенном, им свойственном порядке».
При умной молитве, по утверждению святителя Феофана, нужно особенно быть внимательным, гнать от себя суетные мечты и возгревать благоговейный страх пред Богом — Милостивейшим Отцом, но и грозным Судиёй. По мере нашего усердия в молитве Господь даёт «первое дарование уму нашему — собранность и сосредоточенность в молитве». Внимание при молитве уже не принуждённое, а благодатное.
От такой умной молитвы совершается переход к молитве сердечной, когда христианин соединяется с Богом своими чувствами, когда любовь к Богу заполняет всё его сердце. Чувство сообщает молитве чистоту и невозмутимость, чего, по замечанию святителя Феофана, не бывает в молитве ума.
Молитва ума и сердца, или умно-сердечная, особенно приятна Богу. «Никто так не благоугоден Богу, — говорит святитель Феофан, — как тот, кто занимается правильно умно-сердечною молитвою». Даётся она не всем одинаково. Святитель Феофан приводит четырёх лиц, из которых одному пришла такая молитва сразу, другому— через шесть месяцев, третьему — через десять месяцев, и, наконец, четвёртому — через два года. Почему это так совершается, известно только одному Богу.
Христианские подвижники выработали и особые правила для достижения умно-сердечной молитвы. В основание этих правил они кладут частое повторение молитвы Иисусовой: «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя, грешного!»
Наружною называется та молитва, которая «произносится словами и сопровождается другими знаками благоговения». Под словами нужно разуметь выражение молитвы голосом: чтение, произношение по памяти или пение.
Эта сторона наружной молитвы имеет особенное значение в церковном богослужении, поэтому вопрос, в сущности, сводится к рассмотрению того, каково должно быть церковное чтение и пение.
В храм идут люди, чтобы здесь вознести к Богу свои горе и радость, получить новое подкрепление религиозных чувств. Этому и должно соответствовать богослужебное чтение и пение.
В церкви не должно быть места чтению механическому, бездушному, ремесленному. Подобное чтение вызывает справедливое негодование, а у некоторых производит соблазн и колебание в вере. Святитель Тихон Задонский в своё время глубоко возмущался спешным чтением и в своих творениях неоднократно осуждал таковое. Он советует «лучше пред Богом сказать от сердца и со смирением два или три слова, нежели много прочитать молитв и канонов без рассуждения и со скоростью».
Пример благоговейного чтения мы видим в близком к нашему времени молитвеннике святом праведном отце Иоанне Кронштадтском. Рассказывают, что он имел обыкновение на утрени канон читать сам. И когда он читал, то вся церковь плакала.
А вот другой пример. В начале этого столетия в городе Петракове был псаломщик, человек средних лет. Первый час он выходил читать на середину собора и так его читал, что большинство присутствующих молились вместе с ним со слезами. Мало того, некоторые из прихожан, не имевшие возможности простоять всю службу, старались прийти хотя к концу, чтобы выслушать чтение этого псаломщика.
Наружная молитва выражается не только в чтении по книге, но и в произношении ранее заученных молитв по памяти. Такая молитва бывает очень полезной для человека, так как она более собирает внимание молящегося на содержании произносимых им слов, в то время как слушая чтение других или сам читая, молящийся легче рассеивается, незаметно уходит мыслью в мирские дела.
Что сказано было о церковном чтении, то же нужно сказать и о церковном пении. Правильное пение может тронуть молящегося до глубины души и оказать на него самое благотворное влияние. Правда, большинство молящихся в Церкви не являются знатоками пения.
Мирской дух театральных излияний недопустим в церковном пении: он более отталкивает человека от Церкви, чем привлекает к ней. «Зачем же нам, — говорил Патриарх Алексий I, — гоняться за безвкусным, с точки зрения церковной, подражанием светскому пению, когда у нас есть изумительные образцы пения строго церковного, освящённого временем и традициями церковными?»
К наружной молитве кроме чтения и пения относятся ещё и «благоговейные знаки», то есть внешние движения.
Сам Господь наш Иисус Христос при молитве к Отцу Небесному употреблял их: поднимал очи к небу, преклонял колена, падал ниц, вздыхал, проливал слёзы.
Пользовались внешними движениями и святые апостолы. О внешней стороне молитвы упоминают и мужи апостольские, и христианские апологеты, и святые отцы.
Наше православное христианское богослужение, будучи неисчерпаемо в своём содержании, богато и с внешней стороны.
Самым обычным и наиболее употребительным положением при всякой молитве служит стояние. По свидетельству святителя Иоанна Златоуста, в древнее время христиане стояли и при частной, и при общественной молитве. Важнейшим молитвенным знаком является крестное знамение. Им всякая молитва начинается, сопровождается и им же заканчивается. Крестное знамение всегда должно предшествовать поклону, как поясному, так и земному. При этом необходимо следить за тем, чтобы крестное знамение совершалось до поклона: крестным знамением мы как бы ставим перед собой изображение креста и затем творим поклон распятому на нём Господу. Если же оно творится вместе с поклоном, то мы будем как бы бросать крест на землю, что граничит уже с богохульством (хотя и не сознательным).
Внешняя сторона молитвы необходима. Но она не должна поглощать внутренней: обе они должны так органически тесно соединяться между собою, как душа человеческая с телом. Одна телесная молитва без внутренней — это тело без души. «Кто молится телесно и не имеет ещё духовного разума, — говорит преподобный Марк Подвижник, — тот подобен слепому». Одна наружная молитва прогневляет Бога, как молитва фарисейская — лицемерная.
Но и одной внутренней молитвы без наружной недостаточно, подобно тому как для земного существования человека необходима не только душа, но и тело. Слова и действия всегда служили и служат выражением наших духовных переживаний. Бывают моменты, когда человек не может удержаться даже при всём своём желании от внешнего выражения своих духовных переживаний в словах или действиях. Глубокий психологический смысл заключается в словах Священного Писания, что«от избытка сердца глаголют уста» (Лк. 6, 45). Таков закон душевной жизни человека. Необходимость внешней формы в молитве вытекает также из того, что произношение молитвенных формул и совершение молитвенных действий может возбуждать в нас — и действительно возбуждает — молитвенный дух и молитвенное настроение. Психология знает не только о влиянии души на тело, но и об обратном влиянии тела на душу. Благоговейное произношение известных слов и совершение известных действий может вызвать в душе соответствующие им эмоции и переживания. Мы можем начать произносить слова молитвы и совершать молитвенные действия, не имея молитвенного настроения, оно может возникнуть в нас как следствие наших молитвенных подвигов и упражнений.
Ввиду такой тесной и неразрывной связи внутренней и внешней молитвы святитель Филарет Московский считает даже бесполезным ставить вопрос о том, не довольно ли одной внутренней молитвы без наружной.
Итак, внутренняя и внешняя молитвы должны составлять одно целое.
КАКАЯ МОЛИТВА ВЫШЕ?
По своему содержанию христианские молитвы очень разнообразны. На первое место святыми отцами ставится молитва хвалебная. «Молясь, — поучает святитель Василий Великий, — не вдруг приступай к прошению… Начни славословием всё Сотворившего».
Хвалебной молитвой называется та, в которой мы прославляем Господа за всё. «Молитвою хвалы, — говорит святитель Филарет (Дроздов),— мы созерцаем совершенства Бога, исповедуем Его премудрость, благость, провидение, помощь…»
Дело восхваления Бога со стороны христианина не только вполне понятное, но настолько естественное, что иное отношение христианина к Богу было бы равносильно отрешению его от прямых требований своей природы. Сам Господь многократно воссылал хвалу и славословие Небесному Отцу Своему, всю земную жизнь Свою обращал к славе Его.
Подобным образом учили и святые апостолы. Так, апостол Павел призывает единодушно, едиными усты славить Бога и Отца Господа нашего Иисуса Христа (ср. Рим. 15, 6).
Святитель Иоанн Златоуст учит, что мы «для того и созданы разумными и столь возвышены над бессловесными, чтобы возносили к Создателю всяческих непрестанные хвалы и славословия».
А чтобы знать, как нужно хвалить Бога, Священное Писание и святые отцы дают нам в руководство и самые образцы их.
Так, в Ветхом Завете 103-й псалом является образцом восхваления Бога как премудрого Творца и всемогущего Промыслителя. Святой пророк Давид прославляет Господа, возвеличившегося зело чрез Свои величественные творения и Промысл над ними. Благослови, душе моя, Господа, — обращается пророк Давид сам к себе, — одевающегося «светом, яко ризою», простирающего небо, яко кожу.
«Постараемся и мы так благословлять Бога», — призывает святой Исихий в заключительных словах толкования этого псалма.
В Новом Завете образцом хвалебной молитвы является песнь семи ангелов, в которой они прославляют Господа, великого в Своих делах и Единого святого (см. Откр. 15, 3–4).
Из святых отцов образец хвалебной молитвы приводит святитель Василий Великий. Вот он: «Благословляю Тебя, Господи, долготерпеливого и незлобивого, ежедневно являющего Своё долготерпение мне, грешнику, и всем нам дающего свободу покаяться. Ибо для того, Господи, молчишь и терпишь нас, чтобы мы славословили Тебя, домостроительствующего спасение рода нашего, посещающего нас то страхом, то увещаниями, то чрез пророков, а напоследок пришествием Христа. Ибо Ты сотворил нас, а не мы. Ты Бог наш (ср. Пс. 99, 3)».
К числу хвалебных молитв нужно отнести и наши акафисты, представляющие собой песнопения духовной радости и отрадного торжества.
Примером просительной молитвы в Ветхом Завете может служить молитва иудейского царя Иосафата. Вначале он говорит о всемогуществе Бога, в руках Которого сила и крепость, Который спасал народ Свой, уповающий на Него. Далее он просит Бога покарать врагов Израиля — аммонитян и моавитян : «Боже наш! Ты суди их». В заключение Иосафат выражает свою всецелую преданность Богу и надежду на Его небесную помощь (см. 2 Пар. 20, 5–12).
В Новом Завете можно вспомнить Первосвященническую просительную молитву и Гефсиманскую молитву Господа нашего Иисуса Христа; молитву первенствующей христианской Церкви (см. Деян. 4, 24–30) и молитвы святого апостола Павла (см. Еф. 3, 14–19; 1 Фес. 3, 11–13).
Однако, испрашивая у Господа тех или иных благ, человек не может и не сокрушаться о своих грехах, которые составляют главнейшее препятствие к получению Божией милости. Отсюда получает своё начало покаянная молитва. Будучи глубоко проникнут сознанием тяжести своих грехов, человек пламенно и усердно, со слезами и плачем просит Господа отпустить ему их, не наказывать его за них, освятить его труд над исправлением сердца.
Покаянная молитва с формальной стороны имеет сходство с просительной молитвой: и в первой, и во второй христианин испрашивает у Господа милостей. Но в своём существе она отличается от просительной: в покаянной молитве предметом служат не потребности жизни, как бывает это в просительной, а только просьба о прощении грехов. Часто покаянная молитва следует непосредственно за проступком.
«Много бо согрешаем вси», — говорит святой апостол Иаков (ср. Иак. З, 2). Но назначение человека состоит не в том, чтобы не погрязать в грехах, а в достижении святости, совершенства.
Слово Божие неоднократно призывает человека к покаянию. Этим призывом, как мы знаем, началась и евангельская проповедь (см. Мф. 4, 17).
Святые отцы горячо убеждают христианина постоянно молиться о прощении своих грехов. «Увещеваю, прошу и умоляю чаще исповедоваться пред Богом, — говорит преподобный Ефрем Сирин. — Не на поприще пред подобными тебе рабами вывожу тебя, не человекам принуждаю тебя открывать согрешения. Раскрой совесть свою пред Богом, Ему покажи язвы, у Него проси врачевства, покажи себя Неукоряющему, Врачующему». Святитель Филарет (Дроздов) считает, что кто не приносит молений о прощении грехов, тот не может принадлежать и к Царствию Божию.
В Священном Писании мы находим много образцов и покаянной молитвы. Из них прежде всего нужно указать на молитву иудейского царя Манассии во время пребывания его в вавилонском плену.
Образцами покаянной молитвы могут служить и псалмы пророка Давида: 24-й, 31-й, 37-й, 38-й, 129-й и особенно 50-й, в котором израильский царь сознаёт глубину своего падения, обращается к Богу с искренней мольбой о прощении грехов и выражает твёрдую надежду, что Милосердный Господь омыет его скверны и убелит «паче снега». В Евангелии этому покаянному воплю Давида соответствует, по словам святителя Тихона, мытарево моление: Боже! милостив буди мне, грешнику (ср. Лк. 18, 13). Действительно, в этих пяти словах есть всё необходимое для того, чтобы снискать Божие милосердие и получить прощение грехов. Эта форма молитвы удивительна по своей смиренности и глубине чувства раскаяния. Самая краткость её подчёркивает чувство смирения: мы как бы считаем себя недостойными утруждать внимание Господа многими словами. Мы вместе с тем и не смеем просить о прощении наших грехов, очевидно, считая их слишком тяжёлыми. Мы просим лишь о милости к нам, о снисхождении, о смягчении наказания.
Образцами покаянных молитв в богослужении Церкви служат молитвы, входящие в чин исповеди. Богаты покаянным содержанием и все великопостные моления, в частности же — канон святого Андрея Критского.
За исполнением наших прошений как о духовных нуждах, так и о телесных, естественно, следуют благодарения. Молитва благодарения — это такое расположение нашего духа, при котором мы считаем Бога источником всякого истинного нашего блага и в полноте чувств повергаемся пред Ним в знак своей сыновней признательности.
Если мы получаем от ближних какую-нибудь услугу, то у нас невольно возникает к ним чувство благодарности. Это тем более нужно сказать в том случае, когда имеются в виду благодеяния Божии, так как они получаются человеком во множестве, и притом постоянно. Человек ничего своего не имеет — всем обязан Богу. Отсюда благодарение необходимо.
«Кто не приносит благодарений, — говорит святитель Филарет Московский, — тот оказывает Небесному Подателю всех благ такую несправедливость, которая и между человеками в отношении к земным благодетелям осуждается и наказуется общим презрением». В другом месте неблагодарность он называет неестественным состоянием души.
Господь даёт нам всё, поэтому мы и должны благодарить Его за всё. «За всё благодарите: сия бо есть воля Божия о Христе Иисусе в вас», — учит апостол Павел (ср. 1 Фес. 5, 18). А поскольку Он всё устрояет для нашего блага, то мы должны благодарить Его и за постигающие нас бедствия.«Его же бо любит Господь, наказует», — говорит слово Божие (ср. Евр. 12, 6). «Надобно от сердца признать, — поучает святитель Тихон, — что великую милость делает с нами Бог, когда нас отеческим наказания жезлом биет, хотя плоти нашей немощной и горестно». Поэтому-то святитель Филарет по прекращении губительной язвы в 1848 году и призывал народ возблагодарить за этот род бедствия, ибо он умножил среди людей молитву, покаяние и смирение, что было забыто ими до страданий.
Благодарить нужно Бога не только тогда, когда получаем просимое, но и когда не получаем, «потому что неполучение, когда бывает по воле Божией, не менее благотворно, как и получение», — учит святитель Иоанн Златоуст. В силу сего молитва благодарственная приближается по своему значению к хвалебной и потому нередко ставится после неё на второе место.
Наконец, благодарить нужно не за себя только, но и за других. Этим самым мы уничтожаем зависть к ним и воспитываем искреннюю любовь, ибо, как говорит святитель Иоанн Златоуст, «неуместно уже будет завидовать тому, за кого приносим благодарение Господу».
В качестве образца благодарственной молитвы из Ветхого Завета можно привести 17-й псалом, воспетый святым царём Давидом после того, как Господь избавил его от всех врагов.
Во вступлении псалмопевец выражает свою горячую любовь к Господу, твёрдую надежду на Его всегдашнюю помощь, затем переходит к главному предмету своей песни — к описанию того, как он всегда был спасаем Им от врагов! Сначала пророк Давид изображает опасности своей жизни, повествует о призывании Господа и скором заступлении, а потом изъясняет основания явленной к нему милости Господа и рассказывает, какие именно Бог послал ему милости. В заключение псалмопевец благодарит Господа, своего Защитника и Спасителя, и обещает прославлять Его между иноплеменниками: сего ради исповемся Тебе во языцех.
Замечательный образец благодарственной молитвы указывает святитель Иоанн Златоуст в молитве одного святого мужа, который так благодарил Бога: «Благодарим за все Твои благодеяния, оказанные нам, недостойным, с первого дня нашей жизни до настоящего, — благодарим за всё, что знаем и чего не знаем, за всё явное и неявное, обнаруживающееся делом и словом, совершившееся по воле и против нашей воли, за всё, с нами, недостойными, бывшее, за скорбь и ослабление скорби, за геенну, за мучение, за Царствие Небесное».