12:09 12.10.2017Ни одна наука не госпожапротоиерей Евгений Мельников
Об отношениях науки и религии написано довольно много. В советское безбожное время считалось, что наука опровергает религию. Но в конце ХХ века они вроде бы стали сближаться. Это обсуждается, например, в статье протоиерея Кирилла Копейкина, где говорится о возможности взаимодействия (синергии) религии и науки, упоминаются даже попытки объединения религии и науки и создания «единой теории всего». Возможно ли это? В любом единстве должна быть общая основа. Какова же общая основа у религии и науки? Конечно, это человек, точнее — человеческий опыт.
Марксистколенинская наука называла религию первичной формой познания человеком окружающего мира. От страха перед этим миром и грозными явлениями природы человек начал эти явления обожествлять и создал богов, которым стал поклоняться. Но древний человек не думал ни о каком обожествлении. Он совершал обряды, приносил жертвы, молился в течение тысяч лет. Вряд ли он стал бы делать это так долго, если бы не чувствовал результата своих действий. Значит, была какаято обратная связь, которую человек чувствовал.
Естественно поэтому поставить вопрос: почему люди верят в Бога? Вероятно, вопрос этот комуто покажется нелепым, комуто ненужным. Человека, с детства воспитанного в вере, не нужно убеждать в существовании Бога и в необходимости служить Ему. А как человеку, воспитанному в неверии, доказать существование Бога, так сказать, научно? Говорят, что это невозможно. Действительно, можно ли слепому от рождения доказать существование солнца или описать цвет неба? Какието косвенные аргументы существования солнца привести, конечно, можно, но они могут дать лишь очень приблизительное представление, и то лишь в том случае, если слепой будет внимательно слушать и размышлять над услышанным. А как быть, если слепых много, они довольны своим состоянием и знать не хотят о какомто солнце?
Думаю, что аналогия очевидна. Действительно, вера в Бога доставляет современному человеку одни только хлопоты. Надо соблюдать заповеди, быть честным, правдивым, любить ближнего своего. Гораздо проще жить ради себя, получать разнообразные удовольствия. Беда только в том, что жизнь оказывается конечной. И встаёт вопрос: что же будет дальше? Для человека, лишённого веры в Бога, дальше вроде бы ничего нет. Для верующего ясно, что дальше тоже будет жизнь. Но какая: Царство Небесное или вечные муки? На этот вопрос и отвечает религия. Дальше будет чтото для каждого человека. А как сделать так, чтобы и там было хорошо? Христианская религия отвечает: нужно жить по заповедям и служить Богу, помня о неизбежной встрече с Ним. Древние люди чувствовали это тем самым особым чувством, о котором говорят, в частности, святые аскетыподвижники христианской Церкви. Преподобный Иоанн Лествичник так говорит об этом чувстве: «Ум, достигший духовного разума, непременно облечён и в духовное чувство. В нас ли оно, или не в нас, но мы должны непрестанно о нём заботиться и искать его в себе, ибо когда оно явится, тогда внешние чувства всячески перестанут обольстительно действовать на душу; и, зная это, некто из премудрых сказал: и Божественное чувство обрящеши». Об этом говорят и другие святые отцы.
Можно привести и почти научное доказательство существования у человека этого особого чувства. Знаменитый хирург В.Ф. ВойноЯсенецкий, известный как святитель Лука, архиепископ Симферопольский и Крымский, канонизированный недавно Русской Православной Церковью, об этом чувстве писал так: «Я полагаю, что несомненные факты психического порядка… обязывают нас не только допустить возможность обострения наших пяти чувств, но и прибавить к ним сердце, как специальный орган чувств». Иными словами, орган восприятия духовного чувства — чувства, позволяющего ощущать присутствие и волю Божию, есть сердце. Об этом говорится в святоотеческих творениях и в священных книгах не только христианской религии. Как важны и понятны становятся поэтому слова Христа: «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5, 8).
Современная наука практически игнорирует духовное чувство. Повреждение этого чувства началось с первородного греха Адама и развивалось в человеке как болезнь. Собственно говоря, противостояние религии и науки во все века было воспитанием и укреплением духовного чувства, с одной стороны, и полным пренебрежением и даже отрицанием его — с другой стороны. Рождение Сына Божия, воплощение Бога на земле было обусловлено стремлением возродить павшего человека, восстановить его отношения с Творцом. «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков; не нарушить пришел Я, но исполнить», — говорит Христос (Мф. 5, 17).
Как любое человеческое чувство, духовное может быть развито поразному. Ктото обладает им в сильной степени, у когото оно может даже отсутствовать. Никого не удивляет, что у людей может быть разный слух; одни люди очень тонко различают цветовые оттенки, другие — только основные цвета. Это нормально, что люди имеют разные способности. Только почемуто считается, что все люди должны одинаково ощущать присутствие Божие. Здесь также проявляются разные способности. У некоторых людей это чувство с детства проявляется в сильной степени. Таковы были все христианские аскетыподвижники. Миру известны имена лишь немногих, потому что они не искали мирской славы, для них было важно только общение с Богом.
Преподобный Серафим Саровский говорил одному из своих учеников: «Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на Небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонения и клевету… Там радость и сладость неизглаголанные, там праведники просветятся, как солнце. Но если такой небесной славы не мог изъяснить и сам апостол Павел, то какой же другой язык человеческий может изъяснить славу и красоту горнего селения в котором водворятся праведные души?» Своей жизнью святой Серафим подтверждал эти слова.
Необходимо поддерживать и развивать в человеке религиозное чувство: сначала с помощью родителей, родных и крёстных, потом самостоятельно, прилагая определённые усилия. «Царство Небесное силою берется, и употребляющие усилие восхищают его» (Мф 11, 12). При этом надо помнить, что плоды наших трудов далеко не сразу очевидны как нам самим, так и окружающим, и проявляются очень медленно. Действие других чувств человек ощущает гораздо быстрее.
Великие учёные, как правило, бывают людьми верующими, так как они понимают относительность всех наших знаний. Для верующих в Бога людей во всех науках, даже, казалось бы, самых точных, всегда находятся факты или явления, не объяснимые существующими теориями. Когда такие факты и явления становятся широко известными или часто повторяющимися, рушатся известные научные теории и стереотипы и создаются новые. Либо людям, в том числе самим учёным, приходится мириться с их существованием до момента, когда им будет найдено объяснение. Кажется, Бернард Шоу говорил: «Наука не решает ни одной проблемы, чтобы не поставить десять новых». Теория большого взрыва в космогонии, шаровая молния, электрические и магнитные явления в человеческом организме, многие факты и явления психического порядка и т.п. — в каждой науке можно найти много нерешённых проблем, и со временем их число не уменьшается.
Образованные и глубоко верующие люди хорошо понимали значение и состояние науки вообще. Ещё святитель Феофан Затворник в 1869 году писал: «А что такое наука? Нет ни одной науки, скольконибудь сформировавшейся. Всякая наука ещё саму себя ищет: факты, относящиеся к кругу каждой из них, не собраны и не разобраны как следует, а об открытии причинных отношений и, тем более, об определении начал каждой науки ещё нет и помину. Ни одна наука самой себе ещё не госпожа — как же ей повелевать другим?»
Занятие наукой, изучение с помощью пяти органов чувств законов природы — этого Божественного творения — увлекает. Увлекающийся человек забывает при этом о спасении своей души, о Боге, о том, как он будет покидать этот мир и что с ним будет дальше. Он забывает о своём духовном чувстве, тем более что его поддержание, как уже говорилось, требует постоянных усилий. Теряющий духовное чувство теряет правильную связь с Божиим творением — природой, законы которой изучает. Очень красиво сказал об этом русский поэт Евгений Баратынский:
Пока человек естества не пытал,
Горнилом, весами и мерой,
Подетски вещаньям природы внимал,
Ловил её знамения с верой,
Покуда природу любил он, она
Любовью ему отвечала,
О нём дружелюбной заботой полна,
Язык для него обретала.
Но чувство презрев, он доверил уму,
Вдался в суету изысканий,
И сердце природы закрылось ему,
И нет на земле прорицаний.
Духовное чувство связывало человека как часть природы со всеми природными творениями. Недаром люди, обладающие сильным духовным чувством, в частности христианские святые аскетыподвижники, могли общаться с дикими зверями, могли лечить людей, исправляя болезненные отклонения от естественного состояния организма, могли предвидеть события, так как чувствовали Божественный закон, по которому существует этот мир. Поэтому религию можно назвать наукой о поддержании, о правильном воспитании, о гигиене, если так можно выразиться, духовного чувства. Обычная же наука, если человек, ею занимающийся, забывает о Боге, о том, что он изучает Божественное творение, становится идолопоклонством.
Возможна ли синергия, воссоединение религии и науки? Теоретически это вероятно, ведь возможны разные способы изучения Божественного творения. Но дело в том, что за наукой следует технический прогресс, который вмешивается в природу, изменяет её, в большинстве случаев в худшую сторону, портит экологию, что отражается и на человеке. Конечно, любое животное вносит изменения в окружающую среду. Например, когда бобёр строит на реке плотину, он тоже меняет экологию. Но изменения, вносимые животными, природа легко исправляет сама. Изменения, вносимые человеком, неисправимы. Точнее говоря, скорость повреждений, наносимых человеком природе, значительно выше скорости, с которой природа может их исправить. Когда человек только начал сбрасывать отходы своих производств и жизнедеятельности в реки, он не задумывался о том, что эти загрязнения будут влиять и на него самого. Теперь загрязнения заметны даже в океане, а человек с трудом должен искать пригодную для бытового применения воду. Затем человек начал загрязнять воздух выхлопными газами и отходами химических производств, а эфир — электрическими и магнитными излучениями радио, телевидения, средств беспроводной связи и т.п. То, что это влияет на человека, признано, но степень влияния и его последствия мало изучены. И влияние это далеко не всегда физическое, но, пожалуй, сначала больше психологическое. Например, телевидение и Интернет дают широкие возможности для получения любой информации, дают возможность виртуального общения, но, с другой стороны, приводят к тому, что люди, увлекающиеся ими, начинают испытывать трудности при личном общении.
Однако наивно думать, что можно остановить научнотехнический прогресс. Это так же невозможно, как остановить старение человеческого организма. Но, ведя здоровый образ жизни, соблюдая заповеди Божии, можно значительно продлить человеческую жизнь. Так и с прогрессом. Нужно развивать его разумно, ограничивая стремления к удобствам и удовольствиям, внимательно относясь к воздействиям на природу и предвидя их, по возможности нейтрализуя их последствия.
Православная Церковь всегда призывала людей к умеренности в удовлетворении страстей. В своих выступлениях и проповедях иерархи и священнослужители Русской Православной Церкви говорили, что только умеренный православный аскетизм является для современного человека средством от безумного стремления к наслаждениям, которое неизбежно приведёт к самоуничтожению и гибели. Об этом высказался Святейший Патриарх Кирилл, выступая в Ереванском государственном университете 17 марта 2010 года: «Необходим внутренний нравственный критерий, чувство меры, воспитываемое Церковью чувство аскезы, осторожное, разумное отношение к потреблению».
Ранее Святейший Патриарх Алексий II в статье «Христианский взгляд на экологическую проблему», опубликованной в изданном в 1997 году Отделом религиозного образования и катехизации Московского Патриархата сборнике «Православие и экология», писал: «Мы, христиане, не можем оставаться равнодушными к таким фактам, как порча, или разрушение, или неразумная эксплуатация окружающей нас природы, и должны направлять свою нравственную активность на её оздоровление и охранение. Наш христианский долг — защищать природу, оказывать поддержку общественным, государственным и международным усилиям, направленным к той же цели, и неустанно разъяснять обществу нравственные начала господства человека над природой… Основатели монастырей, убегая от соблазнов мира, служили его насущным нуждам… Постом, молитвой и преобразованием первобытной природы хозяйственной деятельностью, в которой руководствовались библейским Откровением о служебном назначении природы по отношению к человеку и христианским аскетизмом, ограничивающим человеческие потребности самым необходимым для жизни».
Монашество и монахи всегда были светом миру. В монахи шли люди, обладавшие сильным духовным чувством либо от рождения, либо воспитавшие его в себе своей жизнью. Это чувство вело их к Богу. О монашеском пути Святейший Патриарх Кирилл в проповеди за Божественной литургией в Успенском соборе Московского Кремля 28 февраля 2010 года сказал: «По этому пути прошло множество людей, но когда человек встречается с Богом, когда он чувствует присутствие Его энергии, Его благодати в своей жизни, то как же хочет сохранить эту благодать! Ведь не случайно в далёком IV веке возникло монашество как уход из жизни — не потому что речь шла о какихто странных, не способных к социальной жизни людях, а потому что те, кто опытно прикоснулся к Богу через подвиг молитвы, покаяния и воздержания, хотели всеми силами удержать это состояние, потому что невозможно сравнить это духовное состояние ни с какой человеческой радостью — это несоизмеримые понятия… Уже в IV веке люди поняли, что многое в этом мире с его суетой, с его проблемами, с его ложными целеполаганиями мешает сохранять в себе Божественную энергию, и стали уходить из мира, поселяться в пустынях, производя тем самым странное впечатление на многих людей. Но те, кто прикасался к опыту монашеской жизни, понимали, насколько этот опыт помогает удерживать благодать в сердце».
Монахи занимались и науками, но науками в основном чисто практическими, связанными с сельским хозяйством, лечением людей и животных и т.п. То есть науками, необходимыми для обеспечения нормальной жизни, для удовлетворения минимально необходимых условий жизни и потребностей человека, которые не наносят вреда окружающей среде и экологии.
Конечно, хотелось бы, чтобы наукой занимались глубоко верующие люди, понимающие, что в этом и потустороннем мире место человека определяется не только пятью нашими обычными чувствами, но и чувством духовным, которое и является главным.