Четверг, 28 марта
Shadow

Химера европейской мультикультурности

14:05 10.07.2017ВАВИЛОНХимера европейской мультикультурностиВалерий Алексеев

Существующие традиционные культуры народов не могут быть застывшими и неподвижными, но также содержат в себе потенциал и проекции нового мира. Маршруты будущей истории первоначально созревают в сердцах, умах и душах людей задолго до того, как этот судьбоносный путь начинают претворять на практике реальной политики.

Культура и духовность народов, выковывая традиции, определяют на этой основе набор фундаментальных ценностей наций, которые затем задают параметры дальнейшего пути их развития. Именно творческое начало, присущее культуре и духовности, посылает необходимые импульсы, чтобы постоянные процессы преображения жизни не потеряли силы и неизбежное обновление не стали разрушительной стихией слепого и яростного отрицания старого. Однако часто политики, государственные деятели не умеют использовать творчество как позитивную преображающую силу и подменяют его суррогатами, в результате чего эпигоны наполняют мир всякого рода химерами, мёртвыми конструкциями, последующее справедливое отрицание которых нередко несёт с собой общественный хаос. Ошибки политиков становятся кошмаром общества.


Сегодня на­чи­на­ет­ся нас­то­ящая борьба за конс­тру­иро­ва­ние ев­ро­пей­ско­го, а значит, и об­ще­ми­ро­во­го бу­ду­ще­го, потому что ны­неш­няя и, ве­ро­ят­но, сле­ду­ющая ци­ви­ли­за­ци­он­ные модели слишком при­вя­за­ны к ев­ро­пей­ской системе цен­нос­тей. И нра­вит­ся ли кому это приз­на­вать или нет, но они не­из­беж­но должны сог­ла­сить­ся с тем, что в основе этой ци­ви­ли­за­ци­он­ной модели ещё какое-то время будут на­хо­дить­ся хрис­ти­анс­кие фун­да­мен­таль­ные цен­нос­ти.

Одной из таких ошибок или, точнее сказать, химер является проект так называемой европейской мультикультурности. Сейчас уже довольно трудно доподлинно установить первоначальных авторов этого проекта, но очевидно, что их замысел не в последнюю очередь базировался на историческом опыте модели американской полиэтничности, дробящей и перемешивающей в некоем плавильном котле национальные, расовые, культурные и религиозные различия прибывших в США из разных стран и континентов граждан.

Не принималось во внимание то обстоятельство, что Америка изначально заселялась иммигрантами-диссидентами, покинувшими свои страны именно в силу непримиримых противоречий с существующими в этих странах культурными и духовными традициями. Америка формировалась на основе отрицания сложившихся европейских религиозно-духовных традиций. Может быть, эта максима сохранит в американской практике свою тенденцию ещё какое-то время, хотя начинают наблюдаться и другие процессы. Об этом свидетельствуют некоторые изменения в оценках этих проблем целым рядом ключевых фигур американского истеблишмента.

Недавно вышла в свет любопытная книга госпожи М. Олбрайт «Религия и мировая политика». Жаль, что наше экспертное сообщество оставило без внимания этот труд, хотя он его, безусловно, заслуживает, в том числе и применительно к обсуждаемой нами теме.

Крайне важно признание госпожи экс-госсекретаря США, что ей и её единомышленникам пришлось в настоящее время отказаться от прежних идейных установок, которые гласили, «что уже в ближайшем будущем произойдёт сближение наций и регионов, что узы демократии окажутся сильнее, чем искусственные и исторические границы, возникшие в результате различий в культуре и вероисповедании… Я, скорее всего, заблуждалась… Мне пришлось пересмотреть некоторые мои взгляды».

И ещё одна цитата М. Олбрайт: «В международных делах основное — глубокое знание другой страны, её культуры. Сейчас, когда в мире всё больше разгораются религиозные страсти, невозможно правильно построить переговоры, не принимая во внимание религиозные доктрины и определяющую ими мотивацию поведения». Это хотя и запоздалое и вынужденное, но серьёзное признание огромной важности религиозно-духовного фактора, осознание ошибочности его недооценки в мировой политике. Таков новый взгляд на культурно-духовный фактор одного из столпов мирового либерализма, чьим продуктом как раз и является проект мультикультурности.

Проект мультикультурности Европы был с самого начала ущербным со многих сторон, но окончательно его разрушил, как теперь становится всё более очевидным, исламский фактор. Несмотря и на другие имеющиеся причины, больше всего говорят о том, что именно ислам не в состоянии интегрироваться в сложившееся традиционное культурное и духовное пространство Европы. В этом пафос сенсационного заявления, сделанного госпожой Ангелой Меркель — лидером современной Германии, страны, являющейся локомотивом всей европейской интеграции. Но ещё ранее, несколько лет назад, об этом же проговаривался и тогдашний британский лидер Тони Блэр: «Некоторые мусульмане оказались неспособными интегрироваться в наш образ жизни». Это признание было весьма тревожным, если учесть стремительный прирост исламского населения в Англии. По данным английской газеты «DailyMail», в 2009 году арабское имя Мухаммед и его различные этнические производные стали самыми распространёнными среди новорождённых в Англии и Уэльсе, опередив такие традиционные британские имена, как Джек, Гарри и другие. Эти факты и тенденции английской и европейской действительности не могут не беспокоить консервативно настроенных британцев. И не только британцев.

Теперь уже и госпожа М. Олбрайт задаётся вопросом: «Что делать со все возрастающей проблемой интеграции мусульманских иммигрантов?» Конечно, до признания фатальной для Европы ошибочности (и ошибочности ли?) американской политики по протаскиванию независимости Косова госпожа Олбрайт вряд ли дойдёт, хотя косовская проблема осложняет общую ситуацию в Европе. Но во всех её новых признаниях и откровениях, несомненно, присутствует что-то, что коренным образом меняет дело. И это «что-то» есть складывающийся общий консенсус о провале проекта мультикультурности в Европе.


Нельзя до­пус­тить, чтобы пост­сов­ре­мен­ность обер­ну­лась пост­мо­дер­низ­мом с его фи­ло­со­фией приз­рач­нос­ти бытия и мно­жест­ва истин и ре­аль­нос­тей, с игрой в подмену смыслов, по­ли­ти­кой про­во­ка­ций в ис­кусс­тве, когда на щит под­ни­ма­ют­ся убогие поделки, а ду­хо­подъ­ём­ные, на­пол­нен­ные гар­мо­нией про­из­ве­де­ния ху­дож­ни­ков вы­со­ко­го стиля под­вер­га­ют­ся скеп­си­су или ос­ме­янию.

Вместе с тем складывающийся консенсус относительно признания провала мультикультурного проекта сам по себе ещё не даёт ответа на главный вопрос: а что делать дальше? И хотя европейская интеграция, помимо мультикультурной толерантности, базируется и на некоторых других доминантах, прежде всего на солидарной экономике, на единой валюте — евро, на общих военных интересах — НАТО, консолидированном либеральном понимании демократии и прав человека, тем не менее именно мультикультурность должна была на своей основе сформировать общее для всех европейских народов — членов ЕС культурно-духовное пространство и проложить путь к будущей общеевропейской идентичности. Без этого, по замыслу евроинтеграторов, невозможно построить единую Европу в подлинном значении этого понятия.

Сегодня, таким образом, только начинается настоящая борьба за конструирование европейского, а значит, и общемирового будущего, потому что нынешняя и, вероятно, следующая цивилизационные модели слишком привязаны к европейской системе ценностей. И нравится ли кому это признавать или нет, но они неизбежно должны согласиться с тем, что в основе этой цивилизационной модели ещё какое-то время будут находиться христианские фундаментальные ценности.

Как и во времена византийского императора Константина, силой своего собственного понимания утвердившего в тогдашней Европе общие догматы христианства и тем самым заложившего основы существующей европейской идентичности, ныне также необходимо решить фундаментальный вопрос, который шире самого представления об общеевропейской мультикультурности или мировоззренческой общности. Необходимо ответить на вопрос об общеевропейской идентичности: какой ей быть дальше? И тут уже не принимать во внимание духовную компоненту, как это произошло в случае с проектом мультикультурности, невозможно.

Несмотря на интеграционную логику, Европа всё ещё находится в условиях социокультурного транзита. Это состояние оказывает мощное влияние на периферийные и лимитрофные пространства, в том числе, конечно, на страны так называемого постсоветского ареала, в первую очередь на Россию, Украину, Белоруссию, Казахстан, а также на постюгославский анклав, не включённый пока полностью в проект Большой Европы. Однако именно на этих пространствах вскипает тот социокультурный бульон, который единая Европа не в состоянии переварить.

Очевидно, пришло время окончательно распрощаться с эпохой Большого модерна, который был порождён в XX веке в Европе и принёс в мир социализм, либерализм, фашизм, нацизм, корпоративную демократию, коммунизм и атеизм. Провалившийся секулярный мультикультурный европейский проект надо признать неудачным экспериментом из этого же ряда.

Переход к постсовременности — серьёзнейший вызов ценностным установкам сложившегося мира. Но насколько хорошо мы себе представляем грядущие перемены? Не находимся ли мы в преддверии гораздо больших и драматических перемен, нежели представляем себе? Ведь при переходе в постсовременность как бы не оказаться вообще вне привычных осей координат, когда можно окончательно заблудиться в зыбком, мерцающем, призрачном мире, где, по словам современного мыслителя Александра Неклессы, предстанет «власть без государства» и «общество без власти». Нельзя допустить, чтобы постсовременность обернулась постмодернизмом с его философией призрачности бытия и множества истин и реальностей, с игрой в подмену смыслов, политикой провокаций в искусстве, когда на щит поднимаются убогие поделки, а духоподъёмные, наполненные гармонией произведения художников высокого стиля подвергаются скепсису или осмеянию.

Но что-то меняется и здесь, раз выставки так называемого современного искусства с их оскорбительными провокациями уже переполнили чашу терпения даже такого либерального ценителя, каким является французская культурная общественность, которая потребовала недавно полностью прекратить перформансы арт-бизнеса в залах Версальского дворца в Париже, посчитав их возмутительными для этого места хранения шедевров великих мастеров подлинного искусства, с чем вынужден был согласиться директор Версаля Жан-Жак Айагон после скандала с показом здесь работ Такаши Мураками, названного его оппонентами «паразитом, питающимся искусством предшественников». Не будем забывать, что современное искусство и есть во многом базовая основа для мультикультурности с её бездуховностью. Поэтому не случайно всё острее начинает звучать критика всей концепции современного искусства.

Несомненно, уйти от установок либеральной демократии современной Европе в ближайшее время не удастся, потому что тогда рухнет весь существующий евроинтеграционный проект. Но именно либеральная демократия родила проект мультикультурности, начав ликвидацию которого, вскоре можно добраться и до самой «священной коровы либеральной демократии» как таковой. Такой поворот сегодня немыслим. Казалось бы, замкнутый круг. Нельзя не учитывать и того факта, что и пределы европейской толерантности уже явно обозначились. События во Франции (запрет властями ношения хиджаба в общественных местах), в Швейцарии (широкий общественный протест против строительства минаретов), в Дании («карикатурный скандал») и других странах — яркий тому пример.

Наряду с исламской проблемой Европе и миру в целом брошен новый серьёзный вызов: на этот раз речь идёт о массовом преследовании христиан.Английская газета «Дейли телеграф» считает, что немалую лепту в дискриминацию христиан внесли европейские либералы: «Эти люди опасаются критиковать последователей ислама, но не боятся атаковать и унижать христиан. Вспомним, как часто в последние годы христиане подвергались гонениям за то, что носят кресты на шее, распространяют религиозные буклеты или высказывают немодные мнения по поводу однополых браков или абортов. Вспомним о голосах, которые требуют отказаться от празднования Рождества».


Не так давно в Брюс­се­ле в Евро­пар­ла­мен­те была про­ве­де­на меж­ду­на­род­ная кон­фе­рен­ция о прес­ле­до­ва­ни­ях хрис­ти­ан. По словам одного из ини­ци­ато­ров кон­фе­рен­ции, поляка Конрада Шимань­ско­го, «в мире около 75% прес­ле­до­ва­ний на ре­ли­ги­оз­ной почве нап­рав­ле­но против хрис­ти­ан, и Европа не может ос­тать­ся рав­но­душ­ной к этому».

Не так давно в Брюсселе в Европарламенте была проведена международная конференция о преследованиях христиан. По словам одного из инициаторов конференции, поляка Конрада Шиманьского, «в мире около 75% преследований на религиозной почве направлено против христиан, и Европа не может остаться равнодушной к этому».

В соответствии с этим Европейский парламент принял специальную резолюцию «О положении христиан в свете защиты свободы религии», осуждающую убийства или дискриминацию христиан в разных странах. За эту резолюцию проголосовали представители всех политических партий, присутствующих в Европейском парламенте. Резолюция Европарламента является революционной по многим моментам. Впервые на столь высоком международномполитическом уровне была признана проблема гонений на христиан, о которой в силу господствующей толерантности до этого предпочитали публично не говорить.

Вместе с тем в своей резолюции Европарламент, сам являясь продуктом либерального проекта, не смог преодолеть присущей либерализму подмены понятий. В разговоре о необходимой защите духовности в качестве главного средства борьбы с дискриминацией христиан были предложены деньги. Странам Евросоюза Европарламент предложил не поддерживать финансовых отношений и не вести бизнес с теми странами, где преследуются христиане. Сомнительный выход из сложившейся ситуации, хотя он и являет собой новую логику, которая приходит на смену прежнему мягкотелому благодушию.

Сложилась, действительно, абсолютно новая ситуация. Толерантная Европа постепенно отказывается от своей толерантности, смиряется с тотально внедряемой властями практикой запретов на соблюдение демократических процедур и соглашается с покушением власти на сам «священный институт» прав человека. Каков может быть ответ европейской демократии? По какому пути пойдёт Европа?

Ответов может быть несколько. Если коренные народы в лице их лидеров и активной, ответственной части населения пожелают сохранить самих себя на карте мира и тем самым соблюсти свою идентичность — это один путь. Но если они пожелают в угоду благополучию подчиниться евроинтеграции до такой степени, чтобы потерять собственную идентичность, — это другой путь. Вопрос также и в том, каков на это будет ответ традиционных религий и существует ли на пути насильственного стирания национальных различий народов какой-то не зависящий от воли человека барьер. Пока экспериментальным путём быстрая возможность и безболезненность утраты собственной идентичности народов с достаточной очевидностью не доказана. Взятые из прошлого разрозненные примеры поглощения и ассимиляции народов весьма противоречивы и не имеют достаточной репрезентативности.

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *