Священник Валерий Духанин

В одном из рассказов Владимира Крупина приводится небольшой эпизод из жизни: «Хоронили коммуниста сердобольные старушки. Просят в церкви отпеть и говорят: “Всю жизнь с нами боролся, пусть хоть на том свете отдохнёт”». У одних смысл жизни в том, чтобы бороться с верой, у других — в том, чтобы её исповедовать. А что же это такое вообще — смысл жизни? Каким он должен быть и как его обрести?

Когда-то давно в Дельфах был храм, на фронтоне которого располагалась надпись: «Познай самого себя». Философ Сократ говорил, что с этого начинается человеческая мудрость. Но что же мы можем реально познать в отношении самих себя? Если бы мы снимали на плёнку свою жизнь, и не только избранные моменты во время выходных или отпуска, а вообще всё подряд, то получилось бы удручающее зрелище. Бессмысленные, пустые дела, глупые увлечения, напрасные переживания, погоня за какими-то миражами, жестокое и равнодушное отношение к ближним. И как часто мы сами себе признаёмся, что, начнись жизнь сначала, мы во многом поступали бы уже совершенно иначе.

Мы не можем жить только для жизни, потому что всегда живём для чего-то и для кого-то.

Известен древнегреческий миф о Сизифе, который закатывает огромный камень на гору, но едва достигает вершины, как камень устремляется вниз, и вновь начинается та же самая бессмысленная работа — закатывать камень на гору, чтобы он вновь скатился вниз. В XX веке писатель и философ Альбер Камю применил этот образ к современному человеку, показав, что, как ни печально, но главной чертой нашего существования является абсурд. Вот как проходит наша неделя в изображении Альбера Камю: «Подъём, трамвай (или метро. – В.Д.), четыре часа в конторе или на заводе, обед; трамвай, четыре часа работы, ужин, сон; понедельник, вторник, среда, четверг, пятница, суббота — всё в том же ритме: вот путь, по которому легко идти день за днём. Но однажды встаёт вопрос: зачем?»

Мы постоянно куда-то спешим и в итоге даже не замечаем, что жизнь-то проходит мимо нас, что мы всё время находимся где-то, но так, как будто вовсе и не живём, что мы непрестанно что-то приобретаем, но не имеем чего-то самого главного. Так чего же мы от жизни хотим?

Думаю, любой согласится со мной: все мы хотим счастья. Никто ведь не скажет, что хочет, чтобы ему было плохо. То есть счастье есть цель, к которой стремятся абсолютно все люди. Но вся беда в том, что само счастье понимается нами по-разному. Поэтому и цель жизни, и способы достижения счастья определяются самым различным образом.

Одни видят счастье в материальном достатке. И вроде бы все мы понимаем примитивность такого подхода к жизни, но кто из нас не искушался мыслью: «Будь у меня чуть побольше денег, я бы не знал столько бед»? Другие ищут славы и популярности, третьи — карьерного роста, власти и рычагов влияния на других, четвёртые же полагают счастье в чувственных наслаждениях, которые сводятся прежде всего к половой любви. Но вот кто-то произнёс такой афоризм: «Молодые страдают от неудовлетворённых желаний, а пожилые — от того, что их желания в молодости исполнились». Пытаясь взять от жизни всё, как это нам рекламируется, мы в конечном счёте всё и теряем: здоровье, лёгкость жизни, наслаждения.

Сущест­ву­ют ин­те­рес­ные наб­лю­де­ния. Если спро­сить ма­лень­ко­го ребёнка, будет ли он жить всегда, то ребёнок сразу же ответит: «Да». Жизнь из­на­чаль­но пе­ре­жи­ва­ет­ся как нес­кон­ча­емая полнота, как ис­точ­ник уди­ви­тель­ных отк­ры­тий, которым никогда не будет конца. Ощу­ще­ние бесс­мер­тия за­ло­же­но в душу че­ло­ве­ка с рож­де­ния.

Один из героев фильма «Место встречи изменить нельзя» спрашивает Володю Шарапова, счастлив ли он. А затем, не дождавшись от растерявшегося Шарапова ответа, говорит, что когда он был молод, то тоже был счастлив, но чем старше становился, тем это счастье всё уменьшалось и уменьшалось, пока наконец не превратилось в совсем маленькую частицу. В душе есть желание полноты, простора и насыщения, а время уходит. Чего бы мы ни достигли, всё исчезает из рук, тело стареет, а в душе какая-то пустота.

В конце концов человек и сам видит неосуществимость своих романтичных идей, чувствует, что окончательно запутался, и ощущает в душе опустошённость и жизненный дискомфорт. Чувство бессмысленности и безнадёжности приводит к попыткам чем-нибудь заглушить тоску, например алкоголем. А находясь в опьянении, человек пребывает в грёзах, которые заменяют ему реальность, в коей он не нашёл себе места. Такова судьба миллионов людей, потому что они живут иллюзиями, пытаясь найти смысл в чём-то земном.

Совсем недавно одна исследовательница проанализировала, о чём больше всего сожалеют умирающие. Оказалось, что многие жалеют, что потратили большую часть своей жизни на однообразный труд для добывания средств к существованию. Раньше они считали, что материальный достаток сделает их жизнь более счастливой, и ради этого пренебрегали теми, кого любили, забывали о раскрытии талантов, данных лично им. Они подстраивались под внешние стереотипы и забывали о созидании своего внутреннего мира. Жизнь прошла как сон, и подлинного счастья они так и не испытали.

Есть, конечно, в жизни цели более высокие, которые вдохновляют и радуют, например творчество, деятельная любовь к другим людям. Или, как ещё говорят, желание «оставить о себе добрую память», найти «смысл жизни в детях» и т.п. Уж это-то должно делать нашу жизнь осмысленной?

Однако люди, причастные серьёзному творчеству, хорошо понимают неполноту и предел своих дел. Яркий тому пример — герой Джека Лондона Мартин Иден, который отдал все силы на своё внутреннее развитие, интеллектуальный и культурный рост, на раскрытие своих творческих талантов, наконец стал известным, знаменитым писателем, но в итоге страшно разочаровался и пришёл к печальному финалу. Почему же известность и творчество не принесли ему радости осмысленной жизни?

Даже наш величайший поэт Александр Сергеевич Пушкин, как мы знаем, однажды написал такие строки:

Цели нет передо мною:

Сердце пусто, празден ум,

И томит меня тоскою

Однозвучный жизни шум.

Значит, даже таланты и творчество не способны сами по себе осчастливить жизнь человека.

Когда Лев Толстой был уже писателем с мировым именем, он неожиданно ощутил, что утратил смысл жизни. Этот кризис чуть не привёл его к самоубийству. Позднее он сам объяснял это тем, что был далёк от созидательного труда, которым живёт простой народ. И чтобы разрешить вопрос о смысле жизни, по мысли Толстого, нужно не быть в отрыве от самой жизни: участвовать в труде, добывать хлеб насущный — это и позволит ощутить удовлетворённость жизнью и её осмысленность. К сожалению, Лев Толстой не заметил того обстоятельства, что русское крестьянство его времени имело высший идеал в религиозных традициях и вере в Бога.

Для человека крайне важно, чтобы в жизни были идеалы более высокие, чем его нужды, — только это способно вдохновить людей и принести им подлинную радость. В этом смысле вера в Бога и общение с Ним — это как маленький, но яркий фонарик в душе человека, который освещает сумерки трудовых будней и побуждает всегда идти вперёд. И тогда твоё творчество, твой труд и даже материальная жизнь будут освещены высшими ценностями.

Так, величайший учёный Блез Паскаль, называвший науку лишь ремеслом, полагал подлинную цель человеческой жизни в куда более возвышенной сфере — в общении с Богом: «Наше истинное благо – пребывать в Нём, и наше единственное несчастье — быть разлучённым с Ним» («Мысли о религии»).

Иногда можно услышать, что надо жить для того, чтобы просто жить, и не забивать себе голову какими-то размышлениями. Раз живёшь, так и живи. А зачем и ради чего, какая нам разница?

Паскаль говорил: «Есть три разряда людей. Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счаст­ли­вы. Другие не нашли и не ищут Его; эти безумны и нес­част­ны. Третьи не обрели, но ищут Его, это люди ра­зум­ные, но ещё нес­част­ны».

Известный философ XX века С. Франк верно писал, что жизнь не может быть самоцелью, жизнь — это не самозамкнутость, а постоянное стремление к чему-то и делание чего-то.Сам человек переживает миг, в который ничего не делает и ни к чему не стремится, как состояние мучительно-тоскливой пустоты и неопределённости. Мы не можем жить только для жизни, потому что всегда живём для чего-то и для кого-то. У нас всегда есть какая-то цель. Какая же цель может быть действительно высшей, придающей смысл всей нашей жизни?

В трактате «Смысл жизни» русский мыслитель Евгений Трубецкой писал: «У каждого из нас есть что-то бесконечно дорогое, ради чего он живёт. Всякий сознательно или бессознательно предполагает такую цель или ценность, ради которой, безусловно, стоит жить». И давайте подумаем: ведь, действительно, есть у каждого из нас сокровенные ценности жизни, ради которых мы готовы на всё. Но наш мир ненадёжен, и часто изломы судьбы отнимают у нас самое дорогое из того, что у нас есть. Значит, должно быть ещё что-то такое, что находится над всем этим, что-то более прочное, основательное, что может быть надёжной опорой при любом исходе судьбы.

Представим, что есть горячо любимый человек, но настаёт момент, когда его вдруг рядом по каким-то причинам не оказывается. Это может быть что угодно: несчастный случай или вынужденное расставание. Что тогда? С потерей человека, в котором заключалась вся радость жизни, потерять окончательный смысл её? Значит, должна быть какая-то высшая опора в жизни, что-то превосходящее нас самих, что смогло бы освящать нашу жизнь настоящим, подлинным смыслом.

Само понятие смысла включает в себя разумность, целесообразность, оно означает, что моё существование как личности уже имеет определённую ценность. То, что я родился, живу, что-то делаю, а затем умираю — всё это не просто так, не должно исчезнуть и оставить после себя одну пустоту.

Существуют интересные наблюдения. Если спросить маленького ребёнка, будет ли он жить всегда, то ребёнок сразу же ответит: «Да». Жизнь изначально переживается как нескончаемая полнота, как источник удивительных открытий, которым никогда не будет конца. Ощущение бессмертия заложено в душу человека с рождения, и только опыт жизни в нашем грешном мире убеждает, что земное бытие скоро заканчивается. Но и при этом в глубинах души остаётся какая-то жажда бессмертия, человеку никак не хочется умирать, перестать жить, навеки исчезнуть.

И смысл всего вокруг кажется ясным только тогда, когда есть я; а если меня уже нет, то и всё остальное бессмысленно. Если я навсегда исчезну, то какой мне смысл в этом свете солнца и в этой радости дня, в этом пении птиц и в этой красоте цветов и деревьев? Если я навсегда исчезну, то нет мне смысла в самом мироздании, ибо осмыслить его возможно лишь тогда, когда осмысляющий жив, а если я исчезаю, то мне уже ничего не нужно.

В Евангелии Христос рассказывает притчу о том, как пастух оставляет стадо, чтобы найти и вернуть одну потерявшуюся овцу. Это значит, что для Бога жизнь каждого отдельного человека имеет ценность. Мы все нужны Богу, и нужны для бессмертной жизни. И поскольку Бог имеет отношение к каждому из нас, то в жизни уже есть смысл. Мы не одиноки, Бог взирает на нас. Есть Тот, перед Которым вся наша жизнь записывается, перед Которым она может быть оправдана.

Когда автор этих строк преподавал в очередную сессию на Высших богословских курсах при Московской духовной академии, одна слушательница рассказала такую историю (детали могу не вспомнить, но суть передам в точности). В городе, откуда она приехала, у десятилетней девочки умерла мама. Сирота осталась на попечении бабушки, убеждённой атеистки. Ранее о Боге девочке никто особо не говорил, ничему духовному не учил. Однако случилось так, что она сама пришла в храм, и здесь на неё обратили внимание, а о случившемся горе сказали: «Твоя мама не умерла, она живая, только перешла в другой мир, и теперь она смотрит оттуда на тебя, так что ты не оставлена». Девочка воспрянула духом, в её душе засиял свет надежды и веры. Но, увы, когда она рассказала услышанное в храме своей бабушке, случилось ужасное. Старая атеистка поведала внучке: «Ты помнишь, как хоронили твою маму, как её закопали в землю? Её больше нет, ты же сама видела, что она умерла. И когда я умру, меня тоже не станет». После этого девочка стала постоянным пациентом психиатра.

Этот пример наглядно показывает, что атеизм по самой своей сути исповедует вечную смерть, и это травмирует душу, не оставляя человеку никакой надежды, ни единой возможности подлинной радости. Вера же в Бога укрепляет и вдохновляет, показывая бесконечный путь к бесконечному счастью. Как хочется, чтобы в жизни упомянутой девочки Промыслом Божиим всё-таки водворился истинный смысл, чтобы она обрела покой своей души именно в Боге.

Очевидно, что настоящий, истинный смысл жизни состоит только в том, что не исчезнет со смертью человека и что имеет отношение не к другим, а именно и прежде всего к этой конкретной личности, пусть даже расстающейся с земным бытием. Значит, если есть в нашей жизни смысл, то этот смысл действительным может быть только тогда, когда жизнь человека вечная. И не просто вечная, но когда она причастна тому Доброму, Высшему, Лучшему, слабые отблески которого радуют каждого в его земном пути.

Само слово «счастье» — а ведь именно счастья так ищут люди — означает со-участие, одна часть с чем-либо или, вернее, с кем-либо. Так с Кем же человек может быть счастлив, и при этом счастлив вечно?

Материалисты признают только видимый мир и отвергают духовный, невидимый. Им кажется, что реально лишь то, что можно пощупать, и значит, настоящее счастье — в земном преизбытке. В итоге они теряют оба мира: земной — потому что в конечном счёте с ним расстаются, так и не сумев ничего взять от него, и небесный — потому что они всегда его отвергали.

Как говорил Гёте, «всякий, кто не верит в будущую жизнь, мёртв и для этой». И это действительно так. Если рассматривать человека только как биологическое существо, то ничего привлекательного в нём нет. Ибо этот организм всё время болеет, ищет тёплого места, съедает за свою жизнь несколько тонн провизии, а потом разлагается на составляющие его элементы. Какой же во всём этом смысл? Подобны ли люди червям, которые, появившись, всю жизнь только что-то едят, а потом навсегда исчезают?

Известный герой популярного в советское время романа «Как закалялась сталь» Павел Корчагин однажды изрёк: «Надо жить так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы». Не правда ли, очень верная, глубокая мысль? Есть только одно уточнение: а перед кем будет стыдно и когда будет стыдно за бесцельно прожитые годы? Если ты навсегда исчезнешь, равно как исчезнут и другие люди, то чего же стыдиться?

Мучительная боль души возможна только тогда, когда есть, во-первых, душа, способная испытывать боль; во-вторых, бессмертная жизнь, в которой возможно нести воздаяние; и в-третьих, Бог, перед правдой Которого мы можем испытывать стыд за нераскаянные грехи на земле.

Вот почему святитель Филарет Московский, отвечая на строки унывавшего Пушкина, напоминал о Небесном Отце:

Вспомнись мне, Забвенный мною!

Просияй сквозь сумрак дум —

И созиждется Тобою

Сердце чисто, светел ум.

Кто-то из мудрых людей сказал: «Самое прекрасное, что есть на земле, — это человеческая душа, верующая в Бога». Без Бога жизнь становится медленным умиранием. И в общем-то для того, чтобы правильно устроить свою жизнь, нужно усвоить одну главную мысль: «Моя душа бессмертна, мне предстоит жизнь в вечности». А раз так, то каково мне там будет? Хорошо, если вечная радость, а если вечное страдание? И как я теперь должен жить?

В мире, не преображённом верой в бессмертие, можно говорить лишь о том, что душа человека остаётся в том добром, что он успел сделать. И подобно тому, как свет от угасшей звезды мы можем ещё долго воспринимать, словно звезда продолжает светить, так и умерший человек остаётся с нами в свете его добрых дел, произведений его творчества, пока они не забыты и не утрачены. Однако самого человека в атеистической парадигме после смерти нет, а значит, вопрос о смысле уже сам собой снимается.

Но если я ничего не получу для вечности, то смысл моей жизни равен нулю. И если я думаю, что передам что-то детям для их земной жизни, но они при этом также умрут навсегда, то я передам тот же самый жизненный нуль. Известный философ и учёный XX века Бертран Рассел, этот талантливый атеист, весьма логично, в рамках своего атеизма, утверждал, что нет иного выхода, кроме как смириться с фундаментальной бессмысленностью нашего бытия. И это действительно так, но только в отношении атеизма.

Как говорил старец Паисий Святогорец, «зло начинается с недостатка веры в иную жизнь» — хватай, набивай карманы, наслаждайся, ибо завтра ты навсегда умрёшь.

Само понятие смысла подразумевает что-то такое, что не напрасно, не зря было сделано. В каком же случае человек не напрасно трудился и жил?

Надо сказать, что мы часто чувствуем истинность чего-либо сердцем, минуя логику и рассудочные обоснования. И если посмотреть непредвзято и честно, наше сердце отказывается признать то, что нас когда-то совсем не будет.

Соприкосновение с истиной рождает радость в душе. И когда человек вдруг начинает чувствовать и понимать, что его душа бессмертна, то это понимание несёт несказанную радость и мир. Жизнь такого человека приобретает смысл.

У Достоевского в его «Дневнике писателя» есть такое рассуждение: «Без высшей идеи не может существовать ни человек, ни нация. А высшая идея на земле лишь одна, и именно — идея о бессмертии души человеческой».

Мы уже говорили о том, что все люди хотят обрести в жизни счастье, только не все знают, как. Упомянутый нами учёный Паскаль говорил: «Есть три разряда людей. Одни обрели Бога и служат Ему, люди эти разумны и счастливы. Другие не нашли и не ищут Его; эти безумны и несчастны. Третьи не обрели, но ищут Его, это люди разумные, но ещё несчастны».Наверное, к какому-то из этих разрядов принадлежит и каждый из нас.

И ещё. Каждый человек в своей жизни подобен художнику, который может написать в своей душе прекрасную картину, создать чудную икону (ибо человек есть образ Божий), а может нарисовать в самом себе чёрный квадрат с его угловатой пустотой. Поэтому зависит от нас, чему мы посвятим свою жизнь и как она будет осмыслена. Подсказку предлагает нам святитель Феофан Затворник: «Испытай сердце своё и найдешь, что ничто не может вполне удовлетворить и наполнить его, кроме Бога. Его и взыщи — всеми силами души своей. Если взыщешь так, обретёшь».