Священник Евгений Морозов

Сдобные куличи и творожные пасхи, крашеные яйца и ночной крестный ход — возможно, это первое, а может, и единственное, что могут вспомнить о празднике Пасхи люди, далёкие от Церкви. На самом деле праздник Воскресения Христова — это сила и глубина Божественного Откровения, к которому можно прикоснуться и ощутить которое можно только в опыте духовной жизни и веры в то, что Христос воскрес.

Апостолы и первые христиане не просто верили, а знали, что Господь не почил сном смертным. Никаких доказательств не требовалось, ибо Он входил «дверем затворенным» (Ин. 20, 19) и иным образом общался со Своими учениками и удостоверял их в Своём Воскресении. Именно поэтому и сказано в молитве: «Воскресение Христово видевше», а не «уверовавши». Апостол Павел свидетельствует о том, что Воскресший Христос «явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых бóльшая часть доныне в живых, а некоторые и почили» (1 Кор. 15, 6). Сводя все эти новозаветные свидетельства воедино, можно смело утверждать, что ученики верили, потому что видели своего Учителя воскресшим и не сомневались в главном чуде истории человечества.

Убежав с места казни Сына Божия, затворившись в Сионской горнице «страха ради иудейска» (Ин. 20, 19), после явления им Христа они смело выходят на проповедь. Случилось необъяснимое. После распятия Господа Его ученики стали с ещё большей силой проповедовать Евангелие, в основе которого лежало событие Воскресения Христова, послужившее восстановлению распавшейся христианской общины, ибо, явившись Апостолам, Господь снова собрал их вокруг Себя и повелел идти, учить и крестить все народы (см. Мф. 28, 20).

Христос говорит апостолу Фоме: «Ты поверил, потому что увидел Меня; блаженны не видевшие и уверовавшие» (Ин. 20, 29). И это сказано уже о нас, верующих христианах XXI века. Нас Господь назвал блаженными, потому что наша вера не основывается на ви́дении. И нельзя сказать, что люди, никогда не встречавшие Христа «лицом к лицу» (Иез. 20, 35), являются в своей вере менее твёрдыми. Нет, они чувствуют незримую руку Божию, поддерживающую их в жизни, и ощущают благодать в Церкви, которую основал Спаситель на камне веры в Своё Воскресение.

Ныне все Поместные Православные Церкви являются как бы выходцами из той Сионской горницы, в которой Господь преподал ученикам Свои Божественные Тело и Кровь и удостоверил их в Своём славном Воскресении. Ныне верующие люди, приходя в храм на пасхальное богослужение, так же ликуют, радуются, торжествуют и празднуют Воскресение Христово, как некогда Апостолы, ибо и сейчас Господь посещает нас Своей божественной пасхальной благодатью. Как тайна Воскресения превышает человеческое разумение и не может быть выражена человеческим словом, так и пасхальную радость весьма трудно передать словами. Это связано и с тем, что эта радость у каждого своя.

Бывает и так, что пока одни торжествуют и ликуют, другие — предстоят и взирают. Почему такое бывает? Ответ на этот вопрос находится в духовной плоскости: силу пасхальной радости, которая едва ли зависит от внешних обстоятельств, определяет степень покаяния — изменения ума и устремления сердца к Богу. В этом смысле те, кто праздновал Пасху в Соловецком лагере особого назначения, ожидая смерти и находясь в лишениях, намного реальнее ощущали присутствие воскресшего Христа, чем те, кто посещал пасхальное богослужение в храме, не пройдя хотя бы благодатного поприща Великого поста. Без поста не бывает Пасхи, поэтому участие в богослужениях Страстной седмицы в духовном соотношении неотделимо от участия в пасхальных торжествах.

Ощущение полноты пасхальной радости — постоянная тема, которая на протяжении веков провозглашается в церковной проповеди. Святитель Иоанн Шанхайский и Сан-Францисский писал своей пастве: «Не бывает ли, что, когда всё ликует, сердце наше покрыто облаком, а иногда и наполнено печалью? Вспоминая прежние годы, мы тогда жалеем о потерянной способности ощутить пасхальную радость, другие же не понимают, почему и как могут люди радоваться ныне. Но, как бы то ни объясняли, какие бы ни находили причины, едина есть истинная: сердце наше нечисто… Если совершили тяжёлый грех и обличает нас совесть в неверности Христу и Его заповедям — лежит на сердце нашем камень, заграждающий вход в него свету Воскресения. Если мы погрузились в дела житейские и им отдали своё сердце — не ощущает оно полной радости». Подобное состояние есть состояние «самообкрадывания», в котором человек сам у себя крадёт радость, растаптывает её своими грехами и отворачивается от света Воскресения Христова. В таком случае божественный пасхальный свет праздника не просвещает, а ослепляет, оставляя человека наедине с его грехами. Известны случаи, когда люди, пришедшие на Пасху в храм, а скорее всего, только на крестный ход, по инерции вслед за другими подходят к священнику на исповедь и в день Воскресения Христова около аналоя начинают плакать. К сожалению, эти слёзы нельзя назвать слезами радости. Они возникают от чувства внутренней неустроенности, горевания и непонятной досады. И действительно, весьма прискорбно, когда для крещёных людей Воскресение Христа, в Которого они были крещены, начинается и заканчивается лишь поднесением друг другу крашеных яиц, освящением куличей и поездкой на кладбище — в самое утро Светлого Христова Воскресения.

Когда неправильно расставлены приоритеты, тогда в духовной жизни возникают отклонения от того, что является евангельской нормой, теряется дух христианской традиции, бережно передававшийся от Апостолов и первых христиан. Соблюдение ритуалов без понимания их внутреннего содержания нивелирует значение и исполнение самих этих ритуалов. Утрачивается не просто пасхальная радость, а само понимание праздника и его символики. Поэтому и не происходит личной встречи со Христом, такой, которая когда-то произошла у Марии Магдалины в Гефсиманском саду (см. Ин. 20, 11–17), у апостола Фомы в Сионской горнице (см. Ин. 20, 24–29) или у апостола Павла по дороге в Дамаск (см. Деян. 9, 3–8). Встреча с Господом преображает и творит чудеса. При встрече с Пресвятой Девой, носившей под Своим сердцем невместимого Сына Божия, Иоанн Предтеча, в ту пору находившийся во чреве своей матери, взыграл, а сама Елисавета исполнилась Святого Духа (см. Лк. 1, 41). Так святой Предтеча ещё до своего рождения узнаёт Того «сильнейшего», Кто придёт вслед ему крестить Святым Духом (ср. Лк. 3, 16). И находящиеся во чреве ада тоже возрадовались радостью неизреченною, увидев рядом с собою распятого Христа, сошедшего Своею душой в преисподнюю. «Там, где была вечная, страшная, мучительная тьма, уже сиял Свет, — говорит святитель Иоанн Шанхайский. — Душа Христова, сошедши в преисподнюю, озарила её божественным Светом. Перестал существовать ад, ибо стены его растаяли от теплоты любви Христовой к падшим людям и рухнули от громогласных радостных приветствий, которыми встретили Христа томившиеся там узники. Открыв им путь к Небу, вывел их Христос с Собою и, введши их в рай, снова вошла душа Христова в Его пречистое тело».

Стоит обратить внимание, что после Своего Воскресения весьма строгие слова говорит Господь Иисус Христос Марии Магдалине: «Не прикасайся ко Мне» (Ин. 20, 17). Святитель Иоанн Златоуст предполагает, что мироносица желала общаться с Господом, как и прежде, по-житейски, поэтому Он внушает ей не говорить с Ним без осторожности, возвышает её помышления и научает её благоговейности. «Ибо [Господь] ведает, что может быть нанесён вред тому, кто приближается к Нему со столь будничным расположением [души]», — поясняет преподобный Максим Исповедник.

Господь через это предостережение Марии Магдалине научает всех христиан по-особенному относиться к Своему преславному Воскресению, воздавая этому событию особое молитвенное почитание и выражая особое отношение. Святитель Григорий Богослов рекомендует праздновать Пасху не торжественно и по-мирски, но по-божьему и сверхмирски. Превращение праздника Пасхи в «праздник живота» не соответствует евангельскому духу, хотя, конечно же, стоит отметить, что воскресший Спаситель разделял вместе со Своими учениками трапезу и вкушал «часть печеной рыбы и сотового меда» (Лк. 24, 42). Однако Он делал это для убеждения Апостолов в том, что перед ними не призрак, а их Божественный Учитель с духовным и преображённым телом.

Из истории Церкви известно, что празднование некоторых двунадесятых праздников сложилось довольно поздно. Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы повсеместно распространился только к VII–VIII векам, праздник Сретения Господня становится известным на Востоке с IV века, а на Западе — с V века. События Рождества и Крещения Христова какое-то время отмечались в один день. И только праздник Пасхи получил изначальное и повсеместное распространение во всех христианских общинах, как выражение веры в Воскресение Христово и последующего ожидаемого всеобщего воскресения мертвых. Некоторые отцы Церкви считают, что второе Христово Пришествие и всеобщее воскресение из мертвых также произойдут в воскресный день.

«Праздник Пасхи торжественнее всех праздников: он составляет для всего мира торжество обновления и спасения. Сейчас этот праздник есть глава и верх всех праздников», — писал святитель Епифаний Кипрский. Вместе с тем совсем недавно празднование Пасхи на территориях бывшего СССР был подвигом исповедничества перед лицом безбожной коммунистической власти. Как в первый день Воскресения Христова жёны-мироносицы безбоязненно приходили ко Гробу Христову в Гефсиманской сад несмотря на то, что тем самым они подвергали себя опасности, так и верующие христиане советского времени нередко шли на пасхальное богослужение, как на Голгофу. Священнослужители, ныне находящиеся в преклонных летах, вспоминают, как, будучи молодыми людьми, прикидывались старушками, закутывали лицо старой шалью, надевали поношенное пальто и проникали таким необычным образом в храм. Иначе партийные активисты, следящие за тем, кто идёт на пасхальное богослужение, просто не дали бы им войти. Во время крестного хода устраивались провокации, верующих освистывали и обзывали, пасхальную радость пытались унизить гнилыми словами и хулиганскими выходками.

Но и в те нелёгкие времена русское духовенство показывало инославным всю красоту Православия именно в богослужении. Христиан других конфессий иногда приглашали посетить пасхальный крестный ход и заутреню. Немецкий профессор Фэри фон Лилиенфельд вспоминала, что в Москве на Пасху приходило в десять-двадцать раз больше народу, чем могли вместить открытые на тот период церкви. При этом, как правило, заблаговременно раздавались специальные пригласительные билеты, позволявшие пройти на богослужение без особых затруднений.

«Подойдя к величественному, но по масштабам Московской Патриархии всё же скромному храму, я увидела бесчинствовавших молодых людей, — рассказывает профессор Лилиенфельд. — Мы беспрепятственно и быстро прошли внутрь, потому что для имевших билеты милиция организовала защищённый коридор, но всё-таки беспорядки я успела заметить: с крыш окружающих домов хулиганы бросали гнилые помидоры и пакеты с мукой, молодёжь на улице раскачивала верующих, стоявших сплошной стеной, выкрикивала бранные слова и безобразничала». Об этом свидетельстве очевидца и этом прошлом не нужно забывать, ибо в любой момент печальные страницы нашей истории могут повториться.

Пока же мы имеем возможность во всей полноте торжественно праздновать Воскресение Христово, свет которого воссиял из Гроба и затем постепенно, в течение долгих лет, проникал в сердца тех, кто был способен его воспринять. Воссияв на Пасху, свет Христов и сейчас озаряет сердца верующих. Воскресение Спасителя вызывает у людей радость и веселье, потому что Им побеждена держава смерти, диавола и греха. Пасхальной радостью невозможно насытиться, потому что подаваемая через неё благодать неисчерпаема. От такой радости невозможно устать, но главное — быть готовым её воспринять, принять то спасение благодатью, которое дарует нам Воскресший Христос, призывая всех войти в Свою радость: первых и последних, богатых и бедных, воздержных и беспечных, постившихся и не постившихся — при условии их покаяния и искренней веры в благовествование светлого Христова Воскресения.

Фото предоставлено пресс-службой Московской Патриархии.